Предыдущая публикация
БЛОГ БАБЫ-ЯГИ
ТЕМНАЯ СТОРОНА
МРАЧНЫЙ ЖНЕЦ
ГЛАВА 4
Маркус спит как камень.
Несколько раз я даже думала, что он всё — покинул тело и ушёл в иной мир. Немного жутко и хорошо одновременно, не люблю, когда кто-то рядом сопит или храпит. Отчасти поэтому не складывались мои более ранние отношения: раздражение от посторонних звуков перетекало в неприязнь к парню. А Маркус… ему, кажется, плевать на мою отстранённость. Я прихожу и ухожу, когда захочу, он ничего не говорит против, как будто так и нужно. Живёт как обычный (почти обычный) человек, даже речь не заводит о своей вендетте и моей роли в ней. Думаю, стоит ему напомнить, что где-то его ждёт враг, нехорошо заставлять людей ждать.
Отдать колдуну должок, а там посмотрим, как будут развиваться события. Маркус слишком иной для моей нормальной половины, а воительнице он очень нравится. Но если брать меня целиком, без разделения на светлое и тёмное, то я теперь тоже не совсем нормальная, мягко говоря. Такая же иная. Я меняюсь. Возможно, однажды и старые установки, хорошо-плохо, вложенные воспитанием, канут в Смородину, и даже межвидовые связи спустя сотню лет покажутся нормальными. Одно я знаю точно — я не влюблена, и это радует.
«Ты так неэмоциональна оттого, что для другого рождена», — вновь звучит в голове голос Ядвиги.
Заинтересована — да, но никакого подъёма эмоций и необъяснимого счастья не чувствую, смотрю и анализирую Маркуса. На всякий случай.
В середине ночи мне всё ещё не спалось. Отголоски нашей вечерней беседы крутились в голове. Маркус выглядел обеспокоенным, удивлённым, рассматривал меня со всех сторон, чуть ли не нюхал. Сообщил, что сложно понять, что я не живая. Попросил ещё раз рассказать про смерть, уточнил, не тянет ли меня прямо сейчас на человечину. Он так и не определился, ем я её или нет, а я не собиралась раскрывать карты — ему ведь нравятся загадочные девушки, не стоит отбирать у него эту интригу. Он такой забавный в своих заблуждениях. Сидит, сказки наши с переводчиком читает, то и дело брови вверх лезут.
Потом обсуждали души в городе и мои новые способности, он был серьёзен и внимателен. В моём окружении много таких серьёзных и внимательных: Каз, Тоха, Маркус. Много мужчин, подруги так и нет.
Я смотрела в чёрные глаза с отблесками ламп, он что-то рассуждал и прикидывал, пытался найти логику в происходящем, как будто успокаивал. Но я не волновалась, прогулка по загробному лесу изрядно укрепила мои нервы. В целом мы пришли к выводу, что это новый уровень способностей, но инструкции нет, придётся собирать очередной пазл без картинки.
В помещении из звуков лишь моё дыхание, и его эхо отскакивает от кирпичных стен. Не могу сказать, что люблю лофты — будто на заводе кровать поставили. Экран смартфона в руке то и дело загорался и тоскливо потухал: я думала написать Тохе, не знала, как правильно начать. Многое нужно рассказать. Стоило прояснить ситуацию и понять, что с этим делать.
Пора на охоту за душами, у меня к ним есть вопросы.
Я аккуратно вытащила из сжатых в кулак пальцев колдуна прядь своих волос.
— Джьянина?
Всё-таки разбудила.
— Мне нужно идти, увидимся на неделе. Я позвоню.
— Окей, чика. Только не умирай снова, это нервирует.
— Постараюсь.
Оделась, в темноте по памяти пробралась к выходу из стодвадцатиметрового лофта — переделанной коммуналки. Коридор казался бесконечным после моей студии. Несколько комнат были объединены и подавляли своими размерами и высотой потолков. В одной стоял бильярдный стол, Маркус пытался научить меня играть, но после последнего раза, когда мой шар разбил светильник, что-то больше не предлагал. В другой был натянут белый экран и стоял старый аппарат для просмотра фильмов. В целом у меня было ощущение попаданства в нуарное кино, и сама я будто становилась чёрно-белой. Не спрашивала, выкупил он эту квартиру и сам переделал или кто-то до него постарался, а он не рассказывал.
Замок мягко щёлкнул, лестничная клетка окутала запахом старого дома, сырости; истёртые ступени, тусклый свет, облупившаяся краска. Скрипучая дверь выпустила меня во двор-колодец, а из него — на проспект.
Центр никогда не спит. Дождь закончился, автомобили раскатывали по асфальту лужи, и в летевших из-под колёс каплях отражался свет вывесок. Сырость, бензин и старая архитектура. Я решила отдаться на волю случая и просто пошла в надежде встретить разговорчивую душу — не показалось же мне, в самом деле, что они шепчут?
***
Удача улыбнулась несколько километров спустя, возле театра. Прохожих почти не было, редкие люди шли по другой стороне дороги, им не было дела до происходящего. В отличие от меня.
Никогда не видела, чтобы душу уговаривали сесть в машину.
Душа сопротивлялась и активно жестикулировала.
Помните, я в самом начале своего пути задавалась вопросом, кто же их провожает в этом мире? Я нашла ответ.
Побитая жизнью «десятка» серого цвета, рядом девушка — миниатюрная, в узких джинсах, жёлтых резиновых сапогах и короткой куртке — скандалила с душой какого-то модника с длинными волосами, забранными в хвост. На нём тоже были джинсы в облипку с прорехами на коленях, что совсем не красило его ноги. Звуки проезжающих машин заглушали разговор. Я остановилась неподалёку, частично спряталась за фонарный столб и присмотрелась всеми своими способами. Душа была душой, девушка — как Кощей, не живая, не мёртвая. Из-под чёрной шапочки задорно выглядывали две тонкие светлые косички.
— Садись в машину, кретин! — почти взвизгнула она. — Мне ещё других собирать.
Парень что-то ответил и упрямо скрестил руки. Его фигура на секунду пропала, потом снова появилась. Девушка упёрла руки в бока и медленно, почти по слогам сказала:
— Никто не придёт. Тебя сбила машина. Вчера ночью. На этом. Пешеходном. Переходе.
Парень растерянно оглянулся в сторону зебры, а я решилась подойти.
— Может быть, ему последнюю трапезу предложить? — тихо произнесла я в спину девушке. Она обернулась и удивлённо вздёрнула бровь.
— Здесь не твой район, жнец. Своих покойников хоть в цирк води.
Думаю, мы с ней ровесницы или она ненамного старше. В противовес телосложению, лицо было круглое, маленький нос раздражённо сморщился. Чёрные тени, тёмные глаза и бледные губы. Жнец, значит. Тот самый?
— Я не жнец, — спокойно ответила я и подошла к парню. — Ну-ка, скажи что-нибудь на призрачном.
— Что вам всем нужно? — довольно тихо, но отчётливо произнёс мёртвый парень.
Потрясающе! Они правда разговаривают. Это только здесь или в Лукоморье тоже? Что могут рассказать сказочные души? Сколько вопросов, на которые срочно нужно ответить.
— Кто ты, если не жнец? — требовательно спросила девушка.
— Я Баба Яга.
— Серьёзно? — она хихикнула. — Яга? Старая карга из леса?
— Повежливей! — Ближайшие фонари предупреждающе моргнули.
— Чем докажешь? — Световое шоу её не впечатлило, вряд ли она вообще поняла, что случилось, однако взрывать ради неё лампочки я не собиралась.
— Доказать? Того, что я вижу этого парня, недостаточно? Хорошо, по проспекту днём ходила парочка, только слов не разобрать, как будто белый шум. И девушка в пижаме, но она не хотела говорить.
— Да, знаю их. Старые души не понять, их речь стирается, они не захотели уходить и давно уже не понимают, что умерли. А до девчонки пока не достучаться, она не готова принять свою кончину, — жнец окинула меня взглядом. — Что с глазом?
— Им я вижу души.
— Ну, допустим. А каким боком здесь Яга?
— Яга — проводник умерших в сказочном мире. Только я принимаю в избе, готовлю баньку, угощаю последней трапезой. И ловить мне их не нужно, сами приходят.
— А-а, — озадаченно протянула девушка и снова: — А. Завидую. С этими порой не сладить.
Парень упрямо смотрел на нас.
— Как тебя зовут? — спросила я его.
— Макс.
— Может быть, выпьем кофе? — Никому не помешает, особенно тем, у кого был поганый денёк. — Хочешь раф?
Жнец тут же подхватила мою мысль, и путём недолгих уговоров парень согласился сесть в машину, правда не за раф, а за латте с лавандой. Чего я не ожидала, так это увидеть на заднем сиденье тучную недовольную женскую душу. Она окинула нас презрительным взглядом и отвернулась к окну, поплотнее запахивая на груди домашний халат.
— У тебя тут что, маршрутка? — удивилась я. — Как это работает? Ты их отвозишь куда-то и выгружаешь, пусть идут на свет?
— Нет, — она вздохнула. — Не занята, смотрю? Прокатимся?
Не занята, вообще не занята и согласна покататься.
Жнец. Вот это да! Значит, эти городские души — не моя работа. Спасибо!
— Юля, — представилась девушка, заводя машину. — Яга, а ты чего из леса ушла?
— Вообще, меня зовут Янина. Яга — моя должность, хотя кот говорит — титул.
— Кот говорит?
— Да, мой чёрный говорящий кот. И из леса я не ушла, живу на два мира.
— Шикарная история, расскажешь как-нибудь, — она даже не улыбнулась. Интересно, это из-за работы или сосредоточена за рулём?
Тем временем на заднем сиденье две души тихо переговаривались, делились своими историями. Вот женщина поскользнулась в ванной и ударилась головой. Фатально. Жнец не обращала на них ровно никакого внимания, поглядывая по сторонам.
— Высматриваешь новых? — спросила я.
— Да.
— Как ты их опознаёшь?
— Они светятся.
— Понятно. А меня заранее Ключ предупреждает, холодит, потом уже вижу. — Я вытащила цепочку наружу. — Но сейчас он всё время холодный, эти двое в непосредственной близости.
— Они скоро успокоятся, в компании им проще принять смерть. Не все могут осознать свой уход, держатся за последнее воспоминание. Намного проще смириться с потерей, если на память осталось нечто прекрасное, а не бытовой травматизм или несчастный случай. Сейчас им хочется всё переиграть.
Ночной город был идеальной декорацией для таких странных разговоров. Красота старины и кричащая яркость современности, каменный лес с клочками-заплатками живой растительности, зажатой в кирпичных тисках. Обновлённые фасады, а зайди со двора — маска потрескалась и проступают замазанные морщины, видна печать усталости и затаённых страстей. Город как люди: за нарисованными лицами не разглядишь истины. Я не люблю старые районы за это ощущение. Любоваться архитектурой — да. Жить здесь? Нет. Новостройки честнее, в них сразу видно подноготную, они не нарастили в своих недрах столько прожитых жизней, не накопили столько эмоций, спрятанных за годовыми кольцами краски.
— Странно, что тебя никто из жнецов не встретил раньше, — Юля бросила на меня подозрительный взгляд.
— Раньше мы друг друга не замечали. Я только недавно умерла, и открылись новые способности — видеть души в городе. Честно говоря, полегчало, что это не моя работа. Хватает сказочных покойников. А как давно ты?..
— Мертва? Двадцать два года, — она немного замялась, как будто вспоминая. — С лишним. Весёлый квартирник, алкоголь, чего-то подмешали, сердце встало. Пока была мертва, со мной поговорили.
Некая сила озвучила Юле список требований. В целом они были простые, но предполагали систематичность. Встретила душу — побудь с ней, пока она не уйдёт в вечность. Если видишь человека, пульсирующего красным, — он умрёт в ближайшие минуты. Она согласилась.
— И много ты таких красных встречала?
— Нет, и это хорошо. К такому не привыкнешь, уж лучше собирать по ночам урожай.
Юля очнулась, когда её из скорой выгружали, у больницы. Перепугала всех, написала отказ и ушла. Никто так и не узнал, что её сердце больше не бьётся как человеческое.
— И кто вам платит за работу? Вот я своих нанимателей ещё не встречала. — Но хотя бы знаю теперь, кто эти мерзавцы.
— Платят? — Юля прыснула. — Ну ты даёшь. Жизнь — вот моя плата. Живой я была бестолочью: вечеринки, парни, тачки. Ничего не видела, ни мира вокруг, ни людей. Зато после поверила в высшую силу и бессмертие души.
Мы кружили по району, души на заднем сиденье говорили всё тише, и в кафе уже никто не собирался, мы словно перестали для них существовать. Юля кратко рассказывала о своей не-жизни. Раньше приходилось менять жильё, работу, а сейчас достаточно работать удалённо, ни с кем не общаться — это нормально. Говоришь всем, что интроверт и социофоб, и никто тебя не трогает. Если есть семья, контакты свести к минимуму. Она даже документы ещё не меняла.
— Но ты ведь не стареешь, — заметила я. — Как объяснить?
— Ходила на уроки визажа. Макияжем легко как накинуть возраст, так и омолодить. Одежда тоже помогает. Раз в несколько лет я встречаюсь с семьёй, напряжённые моменты.
— Мы больше похожи, чем хотелось бы, — заметила я, но на самом деле разговор вызвал у меня проблеск радости. Будто вселенная услышала меня и послала подругу. Конечно, я не знаю, согласится ли она иногда встречаться где-то за столиком в неприметном кафе, чтобы просто поболтать.
В её старой машине что-то дребезжало, немного пахло бензином, и в целом ощущение тлена. Вспомнился Харон. Это старое авто перевозит души вместо лодки.
Мрачный жнец.
Юля предложила закурить. Я отказалась, а она приоткрыла окно.
— Рак меня точно не убьёт, — ухмыльнулась она.
— А что будет, если души не собирать или они не хотят уходить?
— Тысячи шепотков звучат как крик, вот что бывает. Это невыносимо, и, чтобы приглушить звук, который живые не слышат, всё равно выйдешь за урожаем.
Она рассказала, что шёпот душ хоть и не слышен, но создаёт напряжение, притягивая новые жертвы. Если сводки происшествий кажутся фильмом-катастрофой, значит, город выплёскивает потустороннее напряжение. Жнецы плохо постарались, но ведь за всеми не успеть.
— Нас много, на самом деле много. В каждом районе минимум четыре жнеца. В каждом городе, посёлке, почти вымершем селе.
— А как вы узнаёте, куда идти? Вам присылают списки? Не говори, что таксуешь по району наугад.
— С нами никто не контактирует. Новости, жёлтая пресса — вот наши списки. Да и мы — жнецы — одиночки, не обмениваемся информацией.
Юля с неудовольствием добавила, что часто приходится адреса навещать, квартирные не отходят далеко и обитают рядом. Я обернулась: тучная женщина потеряла краски, её силуэт едва виднелся на фоне сиденья, и парень тоже будто пропадал.
— Что с ними? — спросила я.
— Собираются уйти. Я же говорила, в компании они более сговорчивые и понятливые.
Когда я обернулась в следующий раз, их не было, и никаких спецэффектов тоже. Были — и нет.
Юля подбросила меня до машины.
— Я бы послушала твою историю, Янина.
Эти несколько слов, произнесённые с некоторой неловкостью, как будто нехотя, вызвали у меня вздох облегчения. Мы обменялись номерами.
***
— А, явилась не запылилась! Ты подумай, шесть утра, она только пришла, — встретил меня Бальтазар. — Чего довольнаяу такая?
Его заспанная морда говорила, что время он провёл не в ожидании меня, а сладко посапывая и ворчит для профилактики.
— Теперь души повсюду, — порадовала я компаньона.
Пока рассказывала, приготовила завтрак. Есть на самом деле не хотелось, несмотря на то, что последний обед был очень давно. Так, привычка перекусывать. Налила чай и откусила печенье… Забылась. Чай был просто водой, печенье — бумагой.
— Попробуй в Убежище поесть, — предложил кот и поторопил: — Дальше давай, что там с этой девушкой в пижаме?
Мы уселись на берегу моего озера, где трава зелена и стрекочут кузнечики. Голубое небо, которого так не хватает городской осенью, и печенье привычного вкуса. Святые суслики! Всё не так плохо.
— Ну вот, а ты боялась! — Бальтазар был доволен и жаждал новостей. — Ядвига не рассказывала про городских, никогда. И в книгах я не помню.
— Ядвига много чего не успела… Да, может, это казалось ей не важным, она ведь сказку почти не покидала.
— Тихон, ты здесь? — спросил кот.
— Да, — летописец появился на пороге в квартиру.
— Надо передать Ворлиану, что учебники по Ягам неполные. У нас вон уже сколько накопилось: посторонние в Убежище, души в городе.
— Я-то напишу служебную записку, — кивнул летописец. — Но, может, ещё что соберём и одним разом передадим?
— Разумно, — нехотя кивнул кот.
Мы ещё долго сидели на берегу, я закончила рассказ про жнеца и любовалась кувшинками, а кот просил познакомить с Юлей поближе. Что ни говори, а жить-то интересно. К слову, пора на учёбу собираться, а в универе наверняка есть застрявшие души. Как замаскировать периодически возникающее бельмо, чтобы не вызывало вопросов?
Следующая публикация
Комментарии 6