Антимарксизм Фромма

#статья #философия За последнее время прочитала несколько работ Эриха Фромма, представителя «франкфуртской школы», буржуазного социолога и по совместительству психоаналитика, «фрейдомарксиста». Фромм пытался запутать меня своими растянутыми рассуждениями, поэтому, хоть это и будет повторением азбучных истин, все же разберу, в чем и почему он не прав. В своих работах Э. Фромм критикует капитализм, справедливо считая общество больным. Но не очень понятно, почему же он считается великим мыслителем XX века, потому что, когда знакомишься с его планами по «лечению» общества, становится понятно, что это одно морализаторство. Также Фромму чужд принцип партийности литературы: многие критикуемые явления представляются как «надклассовые», присущие современному обществу «вообще». Значительную часть учения Фромма составляет его теория личности. Если кратко характеризовать ее, то получится следующее. Фромм категорически отвергает бихевиоризм (в смысле того, что личность формируется только под действием факторов, действующих непосредственно на нее: в общем, индивидуальный опыт полностью формирует характер, а общественная обстановка в этом участвует мало), но в то же время он не отрицает пластичности природы человека и его приспособляемости при наличии некоторого устойчивого ядра — сущности человека. И одной из фундаментальных черт человека Э. Фромм считает потребность в объединении и чувстве причастности к чему-то. В соответствии с этим он акцентирует внимание на проблеме отчуждения в разных его формах. ЧИТАТЬ СТАТЬЮ - https://prorivists.org/100_fromm/

Мышление - это способ развития материи?

#философия
Свои воззрения Антонов [критик "Прорыва"] выводит из своих же представлений о том, что мышление протекает где-то вне сознания, в некоей «практике». Однако при этом он безнадежно запутался в теории познания, не поняв наиболее общие положения теории Гегеля. Ну, как можно забыть о том, что Гегель был объективным идеалистом, и для него мышление было всего лишь восхождением субъективного сознания к объективной истине, носителем которой является абсолютный дух, существующий вечно и априорно, даже, тогда, когда никакого иного сознания не существовало. Для объективного идеалиста дух существует без всяких сознаний и материй, материя есть эманация духа, а вовсе не наоборот. Поэтому познание для Гегеля - это срывание готового яблочка с дерева. Для материалиста же познание - это вылепливание в сознании копии яблока, по возможности как можно более тождественного оригиналу по форме и содержанию, и потому практика, с точки зрения теории познания - это и процесс сравнения оригинала с моделью и преобразование оригинала. Выстраивание новой модели, не имеющей аналога в объективной реальности, происходит, прежде всего, в сознании материалиста, и только потом реализуется в практику - в приведение объективного мира, созревшего для преобразования, в соответствие с теоретической моделью. Антонова явно смущает тот факт, что построение новой теоретической модели и практика, в подавляющем большинстве случаев, происходят практически одновременно, предшествование теории неявно и практика от теории практически неотделима и мышление каждого материалиста происходит именно в его, отдельно взятом, мозгу.
Надо сказать, что в своей неуверенности относительно того, где протекает мышление, Антонов нисколько не оригинален. Если мы посмотрим содержание полемики Ленина с махистами в «Материализме и эмпириокритицизме», то мы увидим, что Ленин вслед за Энгельсом считает мышление, однозначно, функцией человеческого мозга. Он пишет против Авенариуса:Сравнивая позицию Ленина против попыток «уравнивания» сознания с объективной реальностью в рамках «системы элементов», можно легко заметить, что Антонов стоит на той самой идеалистической позиции махистов, утверждая, что «мышление - это способ развития материи, мира, общества - любой системы в ее рамках.»
Однако мышление само по себе НИЧЕГО НЕ РАЗВИВАЕТ. Более, того, именно недиалектическое мышление и порождает заблуждение, обрекающее практику на тупики и трагедии. Общественное бытие развивает общественная практика, которая строится на основе мышления и которая, поэтому, за пределами основного вопроса философии, вторична. Стремление отождествить мышление с практикой вне зависимости, с какой стороны это отождествление абсолютизируется - практика ли однозначно объявляется мышлением или мышление однозначной практикой, есть в одинаковой степени идеализм, игнорирующий ОТРАЖЕНИЕ, представляющий мышление в качестве самостоятельного объекта материального мира. Надо видеть, что, делегируя мышление напрямую в объективную реальность, Антонов, равно как и его идеалистические предшественники, закладывает мину под понятие «практики».
Почему, в данном случае, замалчиваемый им вопрос об ОТРАЖЕНИИ столь важен? Почему Ленин на проблеме ОТРАЖЕНИЯ подробно останавливался? Потому, что вопрос о качестве отражения есть фактически вопрос о КАЧЕСТВЕ МЫШЛЕНИЯ. Придавать практике атрибуты мышления означает говорить о «неважно каком» мышлении и «неважно какой» практике.
Еще одним следствием из непонимания диалектики мышления и практики есть представление Антонова, что мышление в его теоретической форме не является практикой. С одной стороны, он переносит мышление в практику вплоть до полного отождествления, а с другой - категорически делит эти категории, отказывая мышлению в практичности. Если мы учтем, что мышление первично относительно практики, то из этого логично вытекает, что мышление само по себе является практикой, однако не наоборот. Сколько миллионов лет обезьяна ни лупит камнем по ореху, из этого мышления не возникает потому, что мышление - это ещё и форма социального взаимодействия, если не воспринимать, конечно, мир как одну сплошную «философскую робинзонаду». «Помыслил» - это, конечно, не значит, автоматически «сделал» как это понимают идеалисты, но мысль - это необходимая предпосылка для действия. Не помысленное никаких шансов конструктивно реализоваться не имеет. История богата примерами, когда общественная практика, не освещенным мышлением, приводила к трагическим последствиям. Это и ГКЧП в СССР в 1991 году, и Майдан на Украине в 2014 году, и «арабская весна». Есть, конечно, вульгарно-детерминистское представление, что объективные общественные законы двигают людьми безотносительно всякого их мышления, а, следовательно, практика существует объективно, а мышление при этом занимает сугубо подчиненное положение. Но такое представление вульгарно. Классики марксизма наоборот, полагали, что в процессе практики не может быть «нулевого мышления», мышление всегда предшествует практике. Мышление, конечно же, может неверно отражать объективные законы, но человеческая практика, основанная на неверном понимании этих законов, не может победить. Экономический детерминизм вовсе не означает предшествование абсолютно безмозглой практики в человеческом обществе. Ошибочной практике предшествует ошибочные решения субъектов и потому история человечества, порой, выглядит как цепь массовых трагедий и масштабных катастроф.
Так что, напрасно Антонов не осмыслил собственное исходное общее утверждение: «Я пока только пытаюсь разобраться в марксизме», а, практически, взял «быка» диалектики «за рога», не подумав, что у «быка» диалектики есть огромная масса и динамика, не имея представления о которых, не проверив на практике свои диалектические познания, надеяться на то, что ты уже диалектик — катастрофично.
Стало ясно и то, что Антонов не понимает, что диалектика - это наука не о том, как должны вести спор между собой несколько человек уже, практически, заблудившихся в лесу, ни один из которых не имеет представления о том, куда идти, а наука о мышлении КАЖДОГО индивида, о законах тождества, противоположности и борьбы мысли в сознании КАЖДОГО индивида, постигающего конкретные истины, продирающегося через противоречия.
Из статьи "Диалектика объективных противоположностей бытия и субъективных противоречий в сознании" - http://www.proriv.ru/articles.shtml/lbov?dialektika_protivopolojnostey

Про антивождизм 

#политика
Авторитет коммуниста — это не личная привлекательность или высокопарная моральная сила, а ключевой элемент в революционном движении и в построении дееспособной организации. В истории социалистических стран мы видим, как важен этот компонент и насколько его отсутствие или ослабление критично.
Ясно, что высшим проявлением авторитета является вождь. Когда говорят о вожде, речь идет не о простом руководителе, а о человеке, который соединяет в себе качества теоретика и практического деятеля, который способен не только вести организацию, но и задавать направление всей революции. Это и есть суть авторитета, который должен быть безусловным в коммунистической партии, особенно в моменты революционных бурь.
Напротив, развенчание «культа личности» и антивождизм стали следствием ревизионизма и троцкизма, которые ярко проявились в постсталинский период. В результате мировое коммунистическое движение оказалось в кризисе. Процесс так называемой «десталинизации» в Советском Союзе, инициированный Хрущёвым, был далеко не «позитивным шагом» или «исправлением ошибок», как говорят оппортунисты. Когда Хрущёв встал на путь «развенчания культа личности» и обвинил Сталина в создании диктатуры одного человека, он нанес непоправимый удар по авторитету партии и теории марксизма. Хрущёв, обвиняя Сталина в терроризме и тиранстве, не просто осуждал личность, но фактически утверждал, что победы и достижения коммунизма в СССР не имели объективных оснований и причин. Он свел величие революции и коммунистического строительства к произволу одного человека, обесценив весь опыт десятилетий борьбы и труда миллионов людей. В такой интерпретации партия в глазах трудящихся всего мира превращалась в нечто совершенно противоположное тому, что было на самом деле. Из авангарда революции, ведущего за собой народ, — в узурпатора и насильника, которым управляет один человек.
На самом деле это было разрушение авторитета партии, подрыв основ социалистической власти и компрометация всего революционного пути, пройденного под руководством Ленина и Сталина. Эти события, как и позже тот же процесс в других странах социалистического лагеря, — это не попытка улучшения или очищения, а победа троцкизма, стремления к реставрации капитализма. Троцкизм, отрицающий сталинское наследие и практическое руководство в период строительства коммунизма, стал идеологией антивождизма, которая не имеет ничего общего с истинным марксизмом.
Троцкизм и есть отрицание сталинского теоретического и практического опыта построения коммунизма. Он приводит к подрыву авторитета партии и ее лидера, отказу от дисциплины и организованности, являющихся основой победы революции. Троцкисты настаивали на том, что вождь не должен иметь столь большой и прочный авторитет, что сама партия должна быть лишена вождизма, решения в ней должны приниматься демократически. Но этот гнилой подход не учитывает объективной реальности, в которой развивается революционное движение, и научной сущности самого коммунизма как такового.
Невозможно говорить о революции без вождя, обладающего теоретическими знаниями и практическим опытом. Вождь по-настоящему велик, если он стал теоретиком во главе практики, способен организовать партию и народ на решение конкретных задач. Такой вождь — это не только умный человек, но и человек, обладающий духовной силой, которая вдохновляет массы на действия. В его решениях воплощается работа всей партии.
На примерах Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина мы видим, что их авторитет не был случайным. При внимательном изучении истории коммунистического движения видно, что и авторитет революционных вождей в разных странах вовсе не случаен. А северокорейские вожди Ким Ир Сен и Ким Чен Ир сделали значительный теоретический вклад в теорию вождей.
Так, Сталин был вождем не только потому, что сумел победить внутренних и внешних врагов большевизма и Советского Союза, но и потому, что партия под его руководством сумела построить внутри страны систему, которая была способна не только выжить в условиях внешней агрессии, но и обеспечить коммунистическое развитие в тяжелейших условиях. Он сумел поднять народ, организовать работу партии и государственного аппарата, обеспечить научно-технический прогресс, образование и культуру, нарастить промышленную мощь страны. Это был результат политической воли, глубокого знания теории марксизма и мудрого кадрового подхода.
Из статьи "Об авторитете" - https://prorivists.org/100_authority/

Размышление об удовольствии

#философия
Обычно считается, что удовольствие — это эмоция или эмоциональное переживание, связанные с удовлетворением потребности. Понятно, что такое определение нас не может устроить, так как под потребностями по факту имеют в виду любые желания, а большинство удовольствий, к которым стремятся люди, никак не связаны с их объективными потребностями.
Ясно, что удовольствие как эмоция имеет довольно низкую и выраженную химико-биологическую природу, сопряжено с выработкой определённых веществ. Однако команду к выработке даёт мозг в рамках системы личности в зависимости от социальной ситуации, поступков или воздействий. Всякий знает, что удовольствие бывает разным по качеству: по глубине и «текстуре». Одно дело — удовольствие от пищи, другое дело — от встречи со старым другом, третье — от выполненной работы, четвёртое — от обладания желанной вещью, пятое — от материнства и отцовства, шестое — после избавления от смертельной опасности, седьмое — от познания, восьмое — от созерцания чего-то прекрасного, девятое — от победы в спортивном или карьерном состязании, десятое — от принесения общественной пользы или выполнения общественного долга. Некоторые умудряются получать удовольствие от приобщения к религии, сектам, фашизму. Но химическая природа механизма всех таких эмоций схожа.
Таким образом, причины удовольствий социально обусловлены через качество, структуру, наполнение личности. А значит, опосредованы уровнем развития общества, его бытием.
Возникает вопрос о врождённых причинах некоторых наиболее примитивных удовольствий. Например, считается, что удовольствие, доставляемое вкусовыми ощущениями, врождённое. На данном уровне развития прикладных наук сложно сказать, так это или оно приобретается вместе с воспитанием и образом жизни ребёнка, но очевидно, что некоторые удовольствия как бы ближе к своей природной обусловленности, а некоторые вообще не связаны с какими-либо рецепторами и биологическими системами организма.
Если провести мысленное расследование и соотнести спиралеобразную историю человеческой цивилизации с изменением и развитием удовольствий, то прежде всего мы увидим, что вместе с ростом интеллекта и культуры происходит и трансформация удовольствий. Где-то в рамках этой трансформации кроется также и прогресс системы удовольствий, подобно тому как в развитии мировоззрения и психики средней личности в истории в целом есть центральная линия «движения» от простого к сложному, от низшего к высшему.
Удовольствие как результат биохимического процесса явно возникло в ходе эволюции для того, чтобы выступать некоторым мотиватором живого организма. Личность человека настолько развита, насколько внутренние пружины её работы менее опосредованы природными инстинктами и социальными атавизмами. Диаматика тут следующая. Человек с биологической точки зрения остаётся животным организмом (и так будет всегда), но всё его социальное бытие последовательно отрицает свою природную «основу». Социальные законы есть противоположность законам биологическим, психика человека противоположна типичной нервной деятельности, свойственной всем живым существам.
Казус, специфика и трагедия человечества эпохи классовых обществ заключается в том, что оно всё ещё находится в переходном состоянии от царства животных к своей истинной истории. Отсюда множество «переливов», «тупиковых ответвлений», атавизмов. Самое значительное из последнего — частные отношения собственности между людьми.
Если в этом аспекте попытаться как-то классифицировать удовольствия и проблематику удовольствий, то можно сказать следующее.
Во-первых, налицо комплекс удовольствий наиболее примитивных. Они всегда поверхностны с социальной и личностной точки зрения, они всегда быстрые и яркие, имеют оттенок физиологического наслаждения. Поверхностные удовольствия эксплуатируют те или иные инстинкты или их остатки в психике людей. Миллионы лет голодной и холодной жизни в суровых условиях первобытности и десятки тысяч лет голодной и холодной жизни абсолютного большинства людей в классовых обществах сформировали устойчивые психические посылы, в том числе чисто генетически. Полное избавление от такого рода удовольствий, которые, естественно, ничего в себе конструктивного не имеют, наоборот, превращают людей в своих рабов, делают их слабыми и зависимыми, — процесс очень долгий. Даже после достижения общества зрелого коммунизма на всей планете потребуется смена не одного поколения, чтобы они постепенно угасли в новых социальных условиях.
Во-вторых, налицо комплекс удовольствий уже менее примитивных, но развитие которых, в силу дефектов классового общества, пошло не по пути качественного прогрессивного роста, а по пути количественного расширения. Такие удовольствия менее яркие, менее быстрые и, наряду с физиологическим наслаждением, имеют оттенок социального.
Взять такой распространённый пример удовольствия, как приём пищи. Какие тут наблюдаются тенденции в современном обществе? С одной стороны, быстрое, а теперь и доступное для большинства людей физиологическое наслаждение пищей и напитками приводит к неумеренному потреблению продуктов питания. Люди попадают в психологическую зависимость от еды, переедают, страдают ожирением и т. д. С другой стороны, имущие слои впадают в поиски изощрённых наслаждений пищей: предпочитают сложные кулинарные блюда, редкие продукты, экзотические комбинации вкусов, стремятся получать удовольствие от церемонии приёма пищи. И тот и другой случай является вариантом количественного, а не качественного «развития» примитивного удовольствия. Такое развитие можно назвать извращением (лат. perversiō — «переворачивание»). Во втором случае удовольствие уже формально менее примитивное.
Здоровое научное разрешение вопроса питания сопряжено с поиском оптимальной системы приёма пищи с точки зрения деятельности человека и объективных потребностей его организма в этой связи. Ясно, что даже социалистические попытки в СССР, а там были целые институты питания и НИИ по этой теме, были лишь подступом к решению данного вопроса. Факт, что люди получают удовольствие от приёма пищи, и это долгое время будет оставаться вполне нормальным, нельзя просто отрицать, с этим нужно считаться и с этим считались учёные в СССР. В шуточной анкете Маркс написал, что его любимым изречением является фраза: «Ничто человеческое мне не чуждо».
По аналогии с удовольствием от пищи «развиваются» и другие подобные удовольствия, вплоть до самых чудовищных извращений и болезненных зависимостей. Развращённость в данном случае — это поверхностное удовольствие, которое развивается не вглубь, а вширь, требующее всё большей дозы. Развитие без прогресса. В итоге люди становятся извращенцами и одержимыми в еде, отдыхе, любви, «хобби», путешествиях и в тысяче других вещей.
Ко второй группе удовольствий относятся также такие атавизмы, как удовольствие от первенства, победы в конкуренции, унижения других, обладания богатствами и недоступными большинству вещами. И так далее и тому подобное.
Также ко второй группе удовольствий следует отнести удовольствие, доставляемое эстетическим чувством, созерцанием и единением с природой.
По воспоминаниям Горького, Ленин обожал «Аппассионату» Бетховена, поражаясь тому, какие прекрасные, чудесные вещи может создавать человек даже в столь несовершенном мире. Первоначальная сложность восприятия произведений подлинного искусства продиктована необходимостью развития художественного вкуса, чувства прекрасного. При капитализме искусство, вместо того чтобы идти по пути отражения объективной реальности в художественных образах, воодушевляя, вдохновляя, даря оптимизм, показывая перспективы прекрасного будущего, превращается в салонную антиэстетику и массовый рыночный «жвачный» продукт.
Капиталисты давно смекнули, что неизбежное и неумолимое технологическое развитие цивилизации выводит проблематику удовольствия на первые роли в процессе потребления. Если тысячи лет до этого для большинства населения Земли удовлетворение первичных потребностей в пище и тепле было вопросом в основном выживания, то сейчас в большей степени сопрягается с удовольствием. Поэтому капитал начал себя проявлять в производстве товаров потребления как наркодилер, подсаживая людей на одноразовые вещи, динамичные темпы куплю-продажи которых гарантируют высокие прибыли. Ещё 50 лет назад никого нельзя было удивить, например, свитером, который выдерживал 15-20 лет носки. Сейчас такое невозможно прежде всего потому, что цену такой вещи капиталист установит равной цене «одноразовых» свитеров, которые тот заменит. Смысла в подобном продукте в рыночных условиях нет.
Точно так же всё остальное стало «одноразовым», «односезонным», «однолетним», «одномодным», от предметов обихода до книг, фильмов, спектаклей и песен. Отсюда и масскульт, поглотивший сферу искусства. Нужно быстрое, поверхностное, яркое удовольствие от мгновенного потребления, чтобы постоянно продавать и продавать.
В-третьих, существует комплекс высших удовольствий, чисто социальных, не связанных с физиологией. Это прежде всего удовольствие от общественно-полезного труда, познания, выполнения общественного долга, революционной работы, дружбы, любви. Это глубинные, не обладающие преходящей яркостью интеллектуальные переживания, переходящие в ощущение удовлетворения собой. Очевидно, что источником данных удовольствий является мировоззрение человека и моральная оценка собственных поступков.
Выдержка из статьи "К вопросу о проблематике удовольствий" - prorivists.org/78_pleasure/

Как стать марксистом?

Стать марксистом — это значит, по меньшей мере, во-первых, овладеть диалектическим методом мышления, т.е. стать диалектиком, во-вторых, последовательно применять этот метод при анализе и синтезе фактов истории производства материальных условий жизни общества, доводя исследование до открытия или, по меньшей мере, глубокого понимания объективных экономических законов, т.е. стать материалистом, в-третьих, научиться на практике управлять борьбой работающего (рабочего) класса, руководствуясь требованиями объективных экономических законов, т.е. стать революционером-практиком. Иными словами коммунистом.
Не овладев диалектическим мышлением, невозможно постичь смысл жизни в ее беспрерывной динамике, во всем многообразии форм ее проявления и развития, невозможно сколь-нибудь надежно воздействовать на происходящие процессы, поскольку диалектический метод, все еще непонятый и недооцененный основной массой человечества, является единственным научным методом, приводящим «механизм» человеческого мышления и действия в полное соответствие с объективными законами развития природы и общества.
Когда марксист ищет ответ на возникший вопрос, он обязан трудолюбиво, творчески, не боясь усталости, вырабатывать ответ, мобилизовав всё то теоретическое богатство, которое создано марксизмом в целом и проверено общественной практикой развития человечества. Т.е. ответ на поставленный историей вопрос дается не мобилизацией десятка цитат, выуженных из марксизма, а тем более из субъективно понимаемого «марксизма», а умением сделать современный вывод на базе существующей целостной теории и общественной практики, которая, как правило, по своему содержанию постепенно выходит за рамки уже существующей теории и требует от коммунистов уже не цитатного, а творческого теоретического и практического подхода к анализу новой, актуальной практики.
В настоящее время для того, чтобы стать коммунистом, необходимо овладеть не только марксизмом, но и ленинизмом.
В отличие от марксизма, который имел три источника своего возникновения, ленинизм имеет два источника: первый — теоретический, т.е. сам марксизм и второй — практический опыт борьбы народников и трех русских революций эпохи капитализма, в которых гегемоном был пролетариат, сумевший самостоятельно найти новую форму диктатуры пролетариата — Советскую власть. Говоря словами Сталина, ленинизм — это марксизм, развитый Лениным применительно к эпохе империализма и пролетарских революций. Ленинизм есть первый абсолютно успешный опыт соединения революционной борьбы пролетарских масс с наивысшими достижениями человеческой мысли в области обществоведения.
Следующим выдающимся этапом развития марксизма был сталинский этап. В свою очередь сталинизм есть марксизм-ленинизм эпохи победоносного строительства коммунистического общества в одной отдельно взятой стране, крушения классического колониального рабовладения буржуазных демократий и распространения коммунизма как мировой социальной системы.
Теорию коммунизма можно условно подразделить на три части.
Маркс, прежде всего, сформировал себя в качестве одного из наиболее глубоких знатоков диалектики, причем, уже не в гегелевском её варианте. Т.е. марксистом может стать только тот, кто в совершенстве овладеет методологией материалистического мышления, поскольку именно методология придает материалистическому мышлению высокую разрешающую силу. Поэтому коротко говоря, первой частью теории коммунизма, исторически, являлась методология мышления, на что многократно указывали сами классики марксизма, Маркс и Энгельс. Главная заслуга классиков марксизма состоит в том, что они создали принципиально новый тип философии — диалектический материализм или, сокращенно, диаматику. Ничем иным, кроме как высочайшей диаматической подготовкой Ленина, невозможно объяснить его блестящие философские работы «Материализм и эмпириокритицизм», «Философские тетради», «Марксизм и ревизионизм», а также практические победы Ленина над всеми его противниками.
Второй органической частью марксизма, основой материалистического взгляда на историю человечества, является критика Марксом буржуазной теории политической экономии и, на этой научной основе, формулирование абсолютных объективных законов движения производительных сил капитализма к бестоварному коммунистическому расширенному воспроизводству общества. Существенным моментом развития второй составной части марксизма явилась конкретизация Лениным роли научно-технического прогресса в деле расширенного воспроизводства общественных производительных сил; развитие и конкретизация наметок Маркса относительно исторического места капитализма в эпоху господства финансовых монополий. Огромным вкладом в эту часть марксизма явилась теоретическая разработка и практическая реализация, под руководством Сталина, гигантских планов электрификации, индустриализации и коллективизации важнейших сторон жизни советского общества, что и обеспечило победу СССР в борьбе против мирового фашизма.
Третьей составной частью марксизма является теория классовой борьбы, важнейшим выводом из которой явилось учение Маркса о смене формаций в результате борьбы классов рабовладельческого, феодального и капиталистического общества. Данное исследование позволило Марксу сформулировать основные законы движения человечества от случайно бесклассового общества к антинаучному, классовому, а от него, вновь, к бесклассовому обществу, но уже на основе научного мировоззрения.
Теория классовой борьбы в ленинский период была существенно развита и конкретизирована. В частности, Ленин обосновал и, фактически, одержал победу в теоретической форме классовой борьбы по вопросам построения партии нового типа, в одной отдельно взятой стране, с беспрецедентной степенью интернационализма, централизма и сознательной дисциплины, обусловленной научным содержанием Программы, Устава, системой Съездов, Конференций, количеством и качеством партийной печати.
Лениным была разработана теория и осуществлена практика победы пролетарского класса в одной, отдельно взятой стране.
Лениным была конкретизирована теория и практика переходного периода, важнейшим элементом которой явилась теория и практика, прежде всего, Советов, как формы диктатуры пролетариата под обязательным руководством большевистского авангарда.
Ленин разработал, а Сталин осуществил утилизацию пережитков капитализма в сознании людей для построения основ первой фазы коммунизма, т.е. теорию и практику нэпа, как новой формы классовой борьбы.
Изучение ленинско-сталинского периода в развитии третьей составной части марксизма особенно важно, поскольку, во-первых, это был беспрецедентно сознательный, победоносный и динамичный период в истории развития человечества. Во-вторых, между борьбой эксплуататорских классов, за смену форм эксплуатации ещё более эксплуататорским классом, и борьбой класса пролетариев за полное уничтожение всякой эксплуатации, есть принципиальная разница. Именно Ленин довел теорию марксизма по вопросам борьбы пролетарского класса за свободу от эксплуатации до уровня «технологической карты» её победного завершения. Как писал Ленин: «Теперь мы имеем уже перед собой очень порядочный международный опыт, который говорит с полнейшей определенностью, что некоторые основные черты нашей революции имеют не местное, не национально-особенное, не русское только, а международное значение. И я говорю здесь о международном значении не в широком смысле слова: не некоторые, а все основные и многие второстепенные черты нашей революции имеют международное значение в смысле воздействия ее на все страны. Нет, в самом узком смысле слова, т.е. понимая под международным значением международную значимость или историческую неизбежность повторения в международном масштабе того, что было у нас, приходится признать такое значение за некоторыми основными чертами нашей революции».
Строго говоря, ленинский вклад в развитие третьей составной части марксизма, т.е. теории и практики классовой борьбы в России, явился методологическим фундаментом сталинских «ударов». Сталин систематически указывал на ленинизм как на методологическую основу множества своих побед.
Хрущеву, этому услужливому дураку в коммунизме, бешено боровшемуся против сталинизма в марксизме, в том числе, и по вопросам классовой борьбы, на почве профанации идей Маркса и Ленина, строго говоря, не удалось поколебать «здание», построенное Сталиным на фундаменте ленинизма. Благодаря Брежневу социализм в СССР продлил своё существование ещё на 18 лет. Только через тридцать лет после Сталина, Андропову удалось-таки подложить мину (хозрасчёта и самофинансирования директоров) под единый, могучий Советский Союз и уничтожить систему централизованного научного планирования.
Поэтому важнейшим элементом третьей составной части марксистской теории борьбы классов сегодня является теория и практика построения первой фазы коммунизма под руководством Сталина, понимаемая как самая успешная в истории модель борьбы рабочего класса за коммунизм; сталинский вариант теории и практики разгрома оппортунизма внутри партии, доказавшей ужесточение сопротивления пробуржуазных сил, по мере успехов наступления первой фазы коммунизма на остатки агонизирующего, а потому особо опасного капитализма; сталинская теория и практика построения союзнических и братских отношений между различными этносами бывшей царской империи, т.е. теория практического воплощения искреннего, массового интернационализма на одной шестой части мировой суши; сталинская теория и практика долгосрочного стратегического планирования научно-технического и социально-политического прогресса советского общества как важнейшего направления классовой борьбы на мировой арене.
Поражения, понесенные компартиями стран СЭВ, в конце 80-х годов, делают крайне необходимым наполнение третьей части марксизма актуальным содержанием, т.е. теории классовой борьбы в условиях реванша капитализма в некоторых странах бывшего социалистического лагеря. Эти поражения не привели к уничтожению коммунистического движения в мире, однако теперь имеет место, скорее не движение, а лишь сопротивление перешедшему в наступление капитализму, или, в лучшем случае, удачную оборону, например, ТПК КНДР.
В Китае обществоведы усиливают работу по изучению печального опыта постсталинской КПСС, с целью исключения его повторения у себя дома. Нарастает объем подобных публикаций. Вклад российских партий с коммунистическими названиями в решение этой задачи, пока, чрезвычайно скромен, а потому, практически, никем не признан.
Ленин и Сталин, конечно же, рассматривали возможность крушения социализма, описывали возможные причины такого разворота событий, но только как самые гипотетические, даже, в трагическом 1918 году. В борьбе за сохранение социализма, они не допустили ни одной фатальной ошибки, нейтрализуя все предпосылки для подъёма контрреволюционных сил. Легко понять глубину антинаучной деградации КПСС, степень засилья её неграмотными социалистами, если партия сама залила страну фекалиями товарно-денежных отношений.
Таким образом, чтобы стать настоящим коммунистом необходимо следующее.
Во-первых, как и говорилось выше, человек, называющий себя марксистом, обязан, не делая никаких скидок на усталость, изучить все то, знание чего сделало Ленина и Сталина коммунистами-победителями. Если сделать это не удается, то не спешите присваивать себе имя коммуниста, которое предполагает, прежде всего, овладение наукой. В крайнем случае, пусть товарищи назовут тебя марксистом, если они в этом уверены.
Во-вторых, каждый субъект, признающий себя марксистом, обязан иметь на своем счету оппортунистов, посрамленных в теоретической форме классовой борьбы, а также научно-исследовательские, пропагандистские и агитационные труды, опубликованные тем или иным образом. Если этого нет, учись побеждать или перевоспитывать оппортунистов, писать сам и не торопись учить других.
В-третьих, каждый человек, признанный в кругу соратников марксистом, обязан очно или заочно организовать учебу претендентов на звание коммуниста. Если не получается, учись учить, чтобы к тебе, в конце концов, обратились как к учителю.
В-четвертых, каждый марксист обязан уметь работать в коллективе и с коллективом, уметь организовать людей на достижение стратегических целей. Если не получается, учись у того, у кого это уже получается, не конкурируй, а, бескорыстно помогая ему, учись.
В-пятых, никогда не думай о карьере, о славе, о благодарности, о материальной выгоде. Все это делает становление марксиста невозможным. Если вся эта тайная мишура, порожденная глупостью и завистью, тебе не безразлична, занимает тебя, дорогой читатель, знай, что ты, пока, не имеешь к марксизму никакого отношения, независимо от прочитанного и написанного тобой.
Будешь работать на коммунизм, просто, не жалея сил, превозмогая усталость, свалится на твои плечи и то, о чем мечтают лишь пустые, тщеславные и алчные людишки — известность, признание большинства, а вместе с ними и гигантская ответственность, ненависть, зависть, ложь, интриги откровенных врагов и, «обожающих» тебя, конкурентов.
Сегодня же коммунистами называют себя все те, кто плетется в хвосте пролетарского движения и способны только на поддакивание лидерам профсоюзно-забастовочной формы сопротивления тирании предпринимателей. Борьба за коммунизм принесена современными левыми в жертву беспомощному лепету о необходимости помогать пролетариату в его сизифовой борьбе за «болотную копейку».
Из раздела "Часто задаваемые вопросы" - https://prorivists.org/faq/