Предыдущая публикация
потомок беков из аварского
аула Гимры и его жена
Бахр-Меседу своего первого и
долгожданного сына назвали
Али. К горести родителей и
всей родни малыш был
слабым и болезненным.
Заговоры, окуривание и
другое обычное лечение не
помогало. По поверью,
запутать дорогу в дом
охотившимся за детьми злым
духам можно, переменив имя
ребёнка. И Али стал Шамилем.
Это — одно из 101 имён
Аллаха, означающее
"всеобъемлющий". Уже
будучи взрослым, Шамиль
узнал от еврея-иудаиста, что
его имя родственно с
ветхозаветным Самуил
(Шамуил), которое означает
"выпрошенный у бога".
Ну а что же болезни? "Я
выздоровел скоро, но не знаю,
от перемены ли имени", —
говорил спустя годы Шамиль.
Когда Шамиль был уже
имамом, старики из Гимр
вспоминали, что в детстве он
отличался
любознательностью,
угрюмостью, властностью,
гордыней и твёрдой волей.
Однажды старший на четыре
года по возрасту друг Шамиля
Кази-Мухаммед стал объяснять
ему, что не в каждой горной
речке можно плавать:
например, в Ашильтинской
теснине, где сливаются три
низвергающихся с гор реки,
любой пловец неминуемо
погибнет. Шамиль бросился в
озеро — и выплыл. Спустя
много лет надпись на его
сабле гласила: "Тот не храбр,
кто в бранном деле думает о
последствиях"…
В шестилетнем возрасте
будущий имам начал учиться
читать Коран. Учению отдал
много лет и в познаниях
превосходил своих
товарищей. Одним из его
наставников стал сеид —
потомок Пророка Мухаммада
Джемалэтдин-Гусейн
Казикумухский, учивший
пакшубандийскому тарикату,
основное правило которого —
"постоянное занятие лучшими
молитвами", то есть
"воспоминанием Бога". И —
никакой политики! Другому
тарикату учил в Дагестане
Мухаммед Ярагский:
"Мусульманин — это человек,
покорный воле Бога и ничьей
больше!". А это означало, что
светская власть незаконна.
Шамиль остался с
Джемалэтдином. Его старший
друг Кази-Мухаммед выбрал в
наставники Мухаммеда
Ярагинского…
Однажды осенней ночью 1825
года Мухаммед Ярагинский
разбудил Кази-Мухаммеда и с
Кораном в руке благословил
его: "Именем Аллаха подвизаю
тебя на священную войну за
правоверие и да будешь ты
наречён Кази-муллой!". Кази-
мулла отправился с сумой и
посохом по Дагестану
призывать людей к священной
войне. "Неверные", то есть
русские, а заодно с ними и
услуживающая им местная
знать настолько досадили
горцам, что горячие речи Кази-
муллы находили в их сердцах
отклик, как зёрна, падающие в
набухшую влагой и теплом
землю. В 1828 году Мухаммед
Ярагинский объявил Кази-
муллу имамом.
Имам — слово, происходящее
от
"амма" (предводительствовать,
идти впереди) и восходящее к
слову "имма" (начало). Обычно
имам — лишь стоящий
впереди руководитель
молитвы в мечети.
Применительно к Кази-мулле
звание имама означало куда
больше: ему вручалась
судебная власть и власть
военачальника.
"В первые дни после принятия
Кази-Мухаммедом имамства…
— сообщает в "Сказании
очевидца о Шамиле" Гаджи-
Али (Махачкала, 1990), —
Шамиль не соглашался с ним и
не исполнял его приказания.
Друзья вступили в
богословский спор, он
оказался переломным для
мировоззрения и всей судьбы
Шамиля. О том, как он мог
протекать, можно получить
представление, обратившись к
диалогу Кази-муллы с одним
из учителей Шамиля —
Сеидом-Эфенди. "Наш народ —
народ мусульманский, —
говорил Сеид-Эфенди, а земля
наша — дом мира и, благодаря
Богу, ещё не сделалась домом
войны. Ты слишком мрачно
смотришь на вещи". — "Голова
мусульманина, а тем более
чистого узденя, принадлежит
не ханам, а единому Аллаху.
Но дело не в этом, — отвечал
Кази-мулла. — Можем ли мы
быть мусульманами, когда не
следуем указаниям Пророка,
когда гяуры…" — "Погоди! —
прервал его Сеид-Эфенди. —
Кто тебе сказал, что наш
народ не следует повелениям
Пророка? Он молится единому
Богу, чтит Коран, постится,
ходит в Мекку и совершает суд
по шариату. Чего же недостаёт
народу, чего же он не
делает?" — "Газават есть
обязанность каждого
мусульманина. Где же это?
Одной молитвы недостаточно,
чтобы быть совершенным
перед Богом. В Коране
сказано: кто исполняет одну
половину его и не исполняет
другую, тот принимает на себя
великий грех" (Потто В.А.
Кавказская война. Т.5.
Ставрополь, 1994).
Известно со слов самого
Шамиля, что почти так же
обратился Кази-Мухаммед и к
нему: "На какой бы манер мы с
тобой ни молились, каких бы
чудес ни делали, а одним
тарикатом мы не спасёмся. Без
газавата не быть нам в царстве
небесном. Давай, Шамиль,
газават делать!". Шамиль было
согласился, но тут вмешался в
ход событий Джемалэтдин. Он
потребовал, чтобы бывший
его ученик прекратил
военные приготовления и
занялся "настоящим делом,
сущность которого
заключается в молитве, а не в
войне". Верные исламу
должны обнажить меч,
призывал Кази-мулла: "если
вы не предпочтёте покорность
своему Господу, то да будете
рабами мучителей".
Поставленный перед выбором:
поддерживать Кази-муллу, в
непогрешимость которого
верилось с детства, или
послушаться Учителя, Шамиль
заперся в своём доме,
предался молитве и чтению
священных книг. Тогда же он
совершил паломничество в
Мекку.
Но в 1830
Следующая публикация
Нет комментариев