Первая мировая и гражданская войны

В 1916 году был призван в ряды Русской императорской армии и в чине рядового служил до апреля 1918 года.
С октября 1918 года служил в рядах РККА. В Гражданскую войну красноармейцем 2-го Острогорского полка 2-й эстонской бригады воевал на Южном, Юго-Западном и Западном фронтах. Принимал участие в советско-польской войне.
Межвоенное время
В 1922 году закончил Грозненские пехотные командные курсы, в 1926 году — курсы усовершенствования комсостава «Выстрел», в 1934 году — заочно Военную академию имени М. В. Фрунзе.
С сентября 1922 года служил в 38-м стрелковом полку 13-й Дагестанской стрелковой дивизии на должностях командира взвода, помощника командира и командира роты, начальника полковой школы, командира батальона и помощника командира полка по строевой части.
В марте 1936 года был назначен на должность командира 134-го стрелкового полка (45-я стрелковая дивизия, Украинский военный округ), в июле 1938 года — на должность коменданта Каменец-Подольского УР, а в сентябре — на должность начальника управления строительства № 210.
С августа 1939 года командовал 140-й, а с сентября — 131-й стрелковой дивизиями. В этой должности участвовал в советско-финской войне.
В октябре 1940 года был назначен на должность коменданта Струмиловского УР, а в мае 1941 года — на должность помощника командующего войсками Прибалтийского военного округа по укреплённым районам.
Великая Отечественная война
Начало Великой Отечественной войны Астанин встретил, находясь на той же должности. С 11 июля 1941 года исполнял должность командира 41-го стрелкового корпуса (11-я армия, Северо-Западный фронт), а затем был назначен на должность командира Южной оперативной группы Ленинградского фронта. В ходе обороны на дальних подступах к Ленинграду корпус принимал участие в контрударах по противнику в районах городов Сольцы и Старая Русса.
В сентябре 1941 года был назначен на должность заместителя командующего 8-й армией Ленинградского фронта по тылу, участвовавшей в обороне ораниенбаумского плацдарма. С ноября 1941 года командовал 2-й Невской, а затем Приморской оперативными группами Ленинградского фронта. Участвовал в обороне на подступах к Ленинграду.
Полный текст статьи: https://warspot.ru/18418-razvedchiki-protiv-bersalierov «Пленных мы берём очень редко и мало…»»
Как свидетельствуют советские военные документы 1941–1942 годов, военачальники различного ранга обрушивали лавину критики по поводу неумелых действий разведки. Доставалось от них и штабам частей и соединений, отвечавшим за постановку задач разведподразделениям и контролировавшим их выполнение. К примеру, 29 августа 1941 года штаб воевавшей на Южном фронте 9-й армии издал приказ, требовавший перестроить разведслужбу в дивизиях. По мнению начштаба армии генерала Бодина, штабы дивизий не вели тщательной и ежедневной разведки противника. В результате она организовывалась только по указанию штаарма, а порой и под его давлением. В дивизиях пренебрегали пленными как основным источником информации о противнике: их либо не брали, либо уничтожали без всяких оснований.
«Так, штабом 30 дивизии в ночь на 29.8 была организована разведка противоположного берега. В ран-не пос. Полуденный (…) были захвачены два солдата немецкой армии принадлежавших 96 пп 46 пд и вместо того, чтобы опросить пленных направить в штаб армии их уничтожили без всяких на то оснований. Этот безобразный факт свидетельствует о непонимании и не желании установить строгую, стройную систему изучения противника и создаёт у немецких солдат боязнь сдачи в плен и перехода на нашу сторону».
Примеров безответственного отношения к разведке в первые месяцы войны можно привести много, и даже по прошествии времени оно не всегда менялось в лучшую сторону. Вот что указывал своим частям командующий войсками Приморской оперативной группы (ПОГ) Ленинградского фронта генерал Астанин в директиве от 31 января 1942 года:
«Разведка, проводимая частями ПОГ, всё ещё не даёт ожидаемых от неё результатов и, по сущности, не выполняет поставленных ей задач.
Результаты наблюдения за противником и изучение его обороны не даёт чёткого полного преставления о силах противника, его группировке, характере обороны, оборонительных сооружениях, системе огня и заграждений и т.п.
Пленных мы берём очень редко и мало, офицера не взяли ещё ни одного. Разведчики иногда сбиваются с направления, наталкиваются на различные неожиданности, в результате чего несут лишние и неоправданные потери».
Проанализировав причины неудач своей разведки, командующий ПОГ пришёл к выводу, что тому виной
а) Недостаточно чёткая и правильная организация разведки.
б) Неконкретная постановка задач разведки.
в) Шаблон и схематизм в проведении разведки и в действиях разведчиков, отсутствие изобретательности, находчивости, хитрости, здорового риска, а иногда храбрости и отваги.
г) Слабый контроль за действиями разведки и некоторая безответственность, как руководителей разведки, так и исполнителей».
Слова Астанина справедливы — они вполне отражали общее положение дел войсковой разведки Красной армии того времени. Действительно, в начале войны советские разведчики часто действовали шаблонно, не проявляя изобретательности и дерзости. Однако у любого правила есть исключение. Доказательством тому стали успешные действия разведки 12-й армии Южного фронта во время Донбасской оборонительной операции.