ГОРОД, КОТОРОГО УЖЕ НЕТ (ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ)
В издательском доме «Спюрк» (Нью-Йорк – Санкт-Петербург) увидела свет долгожданная книга многолетнего собственного корреспондента и колумниста русско-армянской газеты «Ноев Ковчег» Александра Григоряна «Армянский Баку».
Книга – «Краткие зарисовки города до и после 1917 года», – посвящена «коренным бакинцам».
Настоящее издание уникально. «Армянский Баку. Краткие зарисовки города до и после 1917 года» – это не только кропотливое научно-популярное исследование истории армянского Баку до окончательного его падения в январе 1990 года, но и своеобразный справочник ярчайших личностей – бакинских армян, имена и фамилии которых впервые собраны в одном издании. И таких немало, порядка четырех тысяч. Это политические и государственные деятели, крупные предприниматели и революционеры, военачальники и научные работники, композиторы и джазмены, поэты и писатели, архитекторы и строители, артисты и педагоги, врачи и спортсмены.
Я родился 10 ноября 1951 года в Баку, в семье, как отмечалось в советских анкетах, служащих. Отец, Григорий Самвелович Григорян инженер-строитель, мама, Нелли Степановна Хазизова врач-терапевт, ее, как отличного специалиста, выделила в своей книге «Охрана материнства и детства в Азербайджане министр здравоохранения АЗССР, профессор Кюбра Фараджева.
Мы со старшим братом Сергеем и сестрой Ниной были бакинцами в третьем поколении. Бакинкой в четвёртом поколении является моя супруга, Карина Эрнестовна Петросянц, её бакинские предки берут начало с ХІХ века.
Первой «бакинкой» в нашей семье была бабушка по материнской линии Тер-Газарянц Елена (Эгина) Ивановна (Ованесовна) уроженка Шуши. Отец - Ованес-бек был государственным чиновником в Шуши, а его отец и старший брат - видными представителями Армянской Апостольской Церкви в этом армянском городе. В страшные дни чёрного марта 1920 года вместе со своим городом погиб и Ованес-бек.
По матери моя бабушка Елена была из знатного карабахского рода Джамгаровых, одна из ветвей которого во второй половине XIX века переехала из Шуши в бурно развивающийся Баку.
Из детей Герасима Джамгарова в Шуши осталась моя прабабушка Гумаш супруга Ованеса Тер-Газарянца, младшей дочерью которых и была моя бабушка Елена. В Шуши она училась в начальной школе, продолжила образование в Баку в знаменитой частной женской гимназии Тутовой и Хоментовской, которую успешно окончила в 1917 году. Все годы учёбы моя бабушка жила у своей родной тёти, Елены Джамгаровой, в честь которой и была названа при рождении.
Перед самой оккупацией турками Баку в сентябре 1918 года бабушке Елене удалось на пароходе по Каспию перебраться в Астрахань, а оттуда в Царицын (ныне Волгоград) к одной из своих тётушек Джамгаровых. Там она записалась в красноармейцы, служила письмоводителем учётно-контрольного отдела продовольственной комиссии по снабжению 10-й Армии. Здесь она подружилась со своей будущей золовкой, армянкой из Нахичевани-на-Дону (сегодня один из центральных районов Ростова) Ниной Хазизовой. Через год, когда «белые» вплотную подошли к городу, подразделение «красных» тыловиков перебросили в Ростов, где бабушка и познакомилась со своим суженым Степаном Кирилловичем Хазизовым, который после ранения на Западном фронте Первой мировой войны был уволен в запас и служил писарем в Управлении воинского начальника Ростова.
А вот моему дедушке по отцовской линии, Григоряну Самвелу Амбарцумовичу - бойцу бригады полковника Амазаспа, эвакуироваться из Баку не удалось, и он пережил все ужасы армянской резни, спасаясь со своей семьёй в духане приятеля грузина. Не столь благосклонна судьба оказалась к его старшему брату Абелу: он хоть и эвакуировался из Баку, но в дальнейшем бесследно исчез в пламени войны.
Примечательно, что вместе с Амазаспом воевали и два брата дедушки моей супруги полковники российской армии Амаяк и Гусик Петросянцы. Оба окончили в Санкт-Петербурге пажеский корпус и Николаевскую академию Генерального штаба, оба были расстреляны большевиками.
Когда в Баку была установлена Советская власть, бабушка Елена вернулась в Баку, где её встретили мать и брат с сестрой, чудом спасшиеся при резне в Шуши. В 1921 году демобилизовался из армии мой дед Степан, он приехал Баку просить руки моей будущей бабушки. Венчались они в величественном армянском Соборе Св. Фаддея Варфоломея. Молодожёнам, как красноармейцам, власти выделили отдельную квартиру в центре города в трёхэтажном доме №103 по улице Бондарной (Дмитрова), построенном в начале ХХ века в стиле классицизма на средства армянского богача Михаила Тер-Арутюнова. Бабушка долгие годы работала в системе здравоохранения города, а дедушка служил бухгалтером в таких важных учреждениях, как ЦК Рабочих кооперативов, ВСНХ АзССР, Азхлопок и т.д.
АРМЯНСКИЙ БАКУ
Моя мама была у них единственным ребёнком и потому, когда она вышла замуж, её жених, мой папа, согласился на роль примака и поселился в арутюновском доме. Наша семья обитала на третьем этаже в квартире №40 этого красивого дома, парадный подъезд которого в царские времена был расписан маслом, хотя уже в советские времена эти живописные картины на камне были забелены краской. В квартире этой побывало много знаменитостей, самым ярким в памяти моих родителей остался домашний концерт московского цыганского ансамбля под руководством младшего брата моего дедушки - Сергея Кручинина (Саркиса Хазизяна). Дом наш строился на века: высокие потолки, толстущие стены, огромные комнаты с голландскими печами, большущие окна с деревянными двустворчатыми ставнями, через которые не пробивался наружный свет и шум, широкие подоконники.... Взгромоздившись на них, пели легендарные Ляля Чёрная, Шура Ленская, Ольга Красавина и Шура Лиманская. Гитаристы и скрипачи аккомпанировали им с балкона с ажурными металлическими перилами. Завершение каждого романса сопровождалось бурными аплодисментами и приветствиями собравшихся внизу жителей соседних домов.
В «арутюновском» доме жили 41 армянская и одна русско-еврейская семья - архитектора Василия Борисова, по проекту которого были возведены крылья-пристройки Индустриального института (АЗИИ), и его супруги, Анастасии Николаевны. На третьем этаже нашего дома-колодца, по его периметру, жили семьи двух подполковников Советской армии Сергея Тонияна (его супруга Нелли Аванесова работала терапевтом) и Георгия Мелик-Каракозова, младший брат которого Армен был лётчиком. В войну с фашистами его самолёт при бомбардировке Берлина был подбит, он пал смертью героя. У Елены и Арутюна (Артёма) Мелик-Каракозовых были и две дочери Эмма и Цохих. Дочь Цохик - Инна Львовна вышла замуж за знаменитого музыканта и композитора Эдуарда Газарова. Композитором стали их сын Давид (после бакинских погромов 90-го года он проживает в Германии, а их дочь Елена в Москве).
Первый в нашем доме телевизор появился в семье Сурена и Сони Григорян, у которых были две дочери Ира и Лиля. Дядя Сурен руководил заводом по производству мороженого и проблем с этим дефицитным, по тем временам, лакомством у детей большого дома не было.
Другая армянская семья Степаняны. Павел и Ашхен вырастили трёх дочерей: Елена стала бухгалтером, Эмма терапевтом, а Эльвира закончила консерваторию и преподавала в музыкальных школах Баку и Москвы.
Выходец из Мегри Никита Чарчян долгие годы работал управляющим у одного из бакинских нефтепромышленников Нобеля, а его супруга Варвара - воспитателем в детском доме. Их сын Рубен был статным мужчиной женщины на него заглядывались. В жёны он выбрал обрусевшую местную немку - Ольгу Ивановну. Рубен Никитович служил в НКВД, в чине полковника, в военные годы неожиданно скончался в вагоне поезда и почему-то скрытно, впопыхах был похоронен на одной из ближайших станций. Дочь его Непли Чарчян окончила институт, защитила кандидатскую диссертацию и долгие годы руководила одной из престижных московских школ с английским уклоном, в которой, между прочим, учился и сын замечательного писателя Андрея Битова. По стопам матери пошла и дочь Непли Рубеновны Лариса, также бакинка по рождению, кандидат педагогических наук.
Ближайшими нашими соседями были Ваньяны Мартирос и Ануш (крупная женщина с необычайной силой, подзатыльников которой побаивались даже мужчины) и их дети Мария, Маргарита, Галина и Юрий. Рядом с ними обитали хозяева мыльного завода, иранские армяне. В 30-х годах, когда начaлась компания по высылке из Баку ираноподданных армян, вместо них вселились Джалаляны Аршак и Зарвард и их сын Ерванд ответственный работник бакинской милиции. Его супруга Маруся работала кассиром в знаменитом гастрономе «Бешмертебе» (архитекторы этой пятиэтажки М. Финкельштейн и А. Шешеров). Шоколадных конфет в магазинах было не сыскать, но у них дома они всегда были в избытке, перепадали «Мишки» и «Красные шапочки» и соседским детям.
В «арутюновском» доме некоторое время жил ещё один офицер НКВД, начальник пожарной охраны города, зять нашей соседки Варсеник Тоноян. Под нами на втором этаже жила знаменитый в городе педагог химии Епракся Минаевна Мамиконова, младшая сестра Аракси Минаевны педагога математики завуча в 15-й школе, а затем в 23-й имени А.С. Пушкина. Соседствовали с ней Егиазаровы Гавриил (кинорежиссёр, народный артист России), Виктор, Елена (врач по специальности) и Маргарита, которая училась в Бакинском хореографическом училище (со второго курса перевелась в Ленинград, где и стала балериной).
Когда сталинская репрессивная машина работала на полную мощность, списки врагов народа часто пополнялись авторами литературных и исторических произведений, военных мемуаров и публикаций. Хранение таких книг в домашней библиотеке строго наказывалось, и моему дедушке Степану приходилось чуть ли не каждую неделю спускаться этажом ниже к Марии Налбандовой, директору библиотеки «Роте фане» сверять список запрещённой литературы.
А на первом этаже жила моя одноклассница Нелли Мусаелян, с которой мы учились в первом «Б» классе школы №23 имени Пушкина у Марии Андреевны Исаевой. В нашем доме жили и блатные ребята. Помню братьев Жорика и Гарика, который из тюрем если и выходил, то только на короткий срок. С матерью (проводница поезда Баку-Ереван-Баку) и сестрой они обитали в антресоли арки въезда во двор, ловко приспособленной под жильё.
В 1960 году мы получили новую квартиру на улице Низами в так называемой «Арушановке» в ещё одном густонаселённом армянами районе Баку, который ещё в царские времена был назван так по фамилии купца Арушаняна, жившего там в трёхэтажном особняке и владевшего в этой части города складами и магазинами. Вместо нас в «арутюновский» дом вселилась семья сестры моего отца – тёти Римы (прекрасный бухгалтер, она в Баку, затем и в Ереване работала в Сбербанке), супруг которой, по специальности теле и радиомеханик, Манвел Айриян был одним из лучших (если не лучшим) телемастеров города. Здесь, в новой обители, появились на свет их замечательные дети - Марина (завуч ереванской школы №122 имени Александра Блока) и Артём (член Союза журналистов Армении и Международного союза журналистов).
Наш новый дом на улице, названной в честь великого иранского поэта, был многонациональным, однако с ощутимым преобладанием русских и армян. Но русские, видимо, почувствовав зарождение азербайджанского национализма, стали постепенно переезжать в Россию.
Неожиданным для нас оказался и отъезд в Батуми грузинской семьи из соседнего подъезда. С мальчиком из этой семьи, Борей Катамадзе, мы дружили и играли в футбол в одной команде. Отец Бори был капитаном корабля, постоянно бороздившего морские просторы с посещением зарубежных портов, а это по тем временам означало, что он имел вполне престижную и материально обеспеченную должность. И вот, когда на это место, что называется, положил глаз азербайджанец, Катамадзе-старшему, коренному бакинцу, дали понять, что пора ему отчаливать на историческую родину. Что он и сделал, сказав Баку последнее «прощай!».
Однако армяне, коренные бакинцы, всё ещё верили, что Баку, который вырастал вместе с ними и не без их помощи, по-прежнему их родной город.
Но с 1969 года, с приходом к власти гэбэшника Гейдара Алиева новая волна национализма захлестнула умы местных партийных бонз разных мастей и должностей, принявшихся открыто прижимать «некоренные народы», а руководящие посты стали освобождаться для перебирающейся в город родни из райцентров и деревень республики.
Мой отец, занимавший все годы ответственные хозяйственные посты (начальник стройуправления, директор завода, зампредседателя райисполкома...), в один прекрасный (в прямом и переносном для нас смысле) день заявил домочадцам, что ему неоднократно предлагали работу и квартиру в Ереване, и пора задуматься над этим. Он не скрывал своих намерений и от приятелей-азербайджанцев, не одобряющих в приватных беседах «новую линию партии».
- Григорий Самвелович, ты же номенклатура ЦК, ты всегда будешь при деле, на руководящих постах. Зачем ты едешь? С сожалением вопрошали они. - А мои дети?
Мы переехали в Ереван, папа стал работать в тресте «Армтрансстрой», мама в 15-й поликлинике, дети продолжили учёбу в институтах. Нередко, на праздники, в дни семейных торжеств нашей родни, а иногда и на траурные церемонии, мы приезжали в Баку. И с каждым новым его посещением всё отчётливее, с болью ощущали некое одичание, озверение ещё недавно родного города.
Почему я вспоминаю сейчас всё это в известном смысле, сугубо личное? Да потому, что Азербайджан, развязав захватническую войну со свободолюбивым Арцахом и потерпев в ней сокрушительное поражение, перенёс поле сражения на информационный фронт. Ложь и провокационные публикации захлестнули страницы азербайджанских СМИ. Ещё Гейдар Алиев прямо призывал своих борзописцев «создавать такие произведения, которые постоянно и последовательно доказывали бы принадлежность Азербайджану земель, где расположена ныне Армения». Хорошо известен его лозунг: «Мы должны сделать это, мы должны открыть дорогу будущим поколениям».
Эстафету лжи от отца подхватил его престолонаследник Ильхам Алиев, заявив, что Ереван находится на азербайджанской территории. В Баку была состряпана бездарная книга «Иреванское ханство», в которой «доказывается» правомерность их претензий на нынешнюю армянскую столицу. Более того на этой чудовищной лжи там умудрились смонтировать и 6-серийный фильм-фальшивку.
Не отреагировать на подобные провокации было уже невозможно. Общественность требовала адекватного ответа, в котором не только бы разоблачалась эта фальсификация, но и была бы преподнесена истинная история становления Баку.
Одним из первых на этот общественный призыв откликнулся признанный специалист по истории армянского капитала, журналист Хачатур Дадаян. В его книге «Армяне и Баку» на документальной основе кратко излагается история становления нефтяной промышленности и торгово-экономической сферы города и отмечается тот поистине огромный вклад, который внесли армяне в это дело.
Моя работа — это не фундаментальная история армянского Баку, а всего лишь попытка рассказать о Баку, моём родном городе, зарисовками воспоминаний - не только моих собственных, которые собирал по крупицам несколько лет, но и других людей очевидцев многих событий, происходивших в Баку в самое разное время. Отмечу, что работать пришлось при хроническом недостатке архивных материалов, которые сегодня, увы, уже недоступны для нас.
... Сегодня на месте «арутюновского» дома зияет огромная воронка. Говорят, что будут строить торговый центр. Могилы моих дедушек и бабушек на армянском Монтинском кладбище новые хозяева Баку разворотили, на их костях «новые азербайджанцы» возвели высотки. От деда Степана остались в городе лишь пара-тройка деревьев белой акации и дикой сирени, посаженных им вдоль нашего дома по Бондарной ещё в начале 20-х годов прошлого столетия.
Сегодня наш с вами Баку лишь виртуален. Он живёт в воспоминаниях, ассоциациях, образах.... В реальности же его давно не существует люди его покинули, многие дома, в которых они жили или которые украшали город, снесены с лица бакинской земли.
Продолжение следует ...
© «Армянский Баку. Краткие зарисовки города до и после 1917 года» – Григорян Александр
Нет комментариев