ОСТАВИТЬ ПОСЛЕ СЕБЯ.

Часть 4. «Ледники» - Дополнение про высокогорную метеорологическую станцию.
Вынужден дополнить предыдущую публикацию о присвоении ледникам имен геологов, поскольку проявился большой интерес к высокогорной гидрометеорологической станции (ГМС) на леднике Федченко.
В августе 1933 года в районе ледника Федченко на высоте 4300 метров была открыта высокогорная гидрометеорологическая станция имени академика Н. П. Горбунова (Николай Петрович Горбунов в 1928 году возглавлял советско-германскую экспедицию на ледник, которая и сделала точное его описание). Место для строительства станции выбрали в средней части ледника, на высоком скалистом ригеле, который возвышается над ледником на 200 метров у восточного склона перевала Кашал-Аяк, также покрытому ледником, примыкающим к Федченко.
Некоторые особенности станции: Здание было построено обтекаемым, по принципу подводной лодки, с окнами, застекленными в восемь слоев, расположенными со всех сторон. Над ледником, на скале возникло приземистое, сплошь покрытое оцинкованным железом, здание. Полукруглого сечения крыша, рассчитанная на сопротивление ужасным господствующим здесь зимою ветрам, делала его похожим на здание ангара или пакгауза. Такая аэродинамическая форма наиболее вынослива при противостоянии штормовому ветру, чтобы все службы станции были доступны для зимовщиков внутри нее в условиях суровой высокогорной зимы. Под одной крышей находились просторная лаборатория, радиорубка, кают-компания, ванная комната, кухня, склады. Общая полезная площадь всех двадцати шести внутренних помещений этой удивительной обсерватории равнялась ста тридцати шести квадратным метрам. У каждого зимовщика была отдельная комната-каюта. На станции были баня, библиотека, настольные игры и даже кинопроектор, и около сотни советских кинопленок. Еду готовили по очереди. Все необходимое для наблюдений, продукты питания, дрова и горючее для электрогенератора, а также люди на смену, доставлялись на станцию поначалу караванами, или сбрасывалось парашютами, а позже вертолётами, но обычно только летом. Зимой вертолёт прилетал только несколько раз (обязательно - на Новый год), когда это позволяла капризная памирская погода. Вместе с летчиками зимовщиков обязательно посещали врач и психолог. Трудно, конечно, находится постоянно в одном месте, в одном составе, ведь люди и их характеры совершенно разные. Какую нужно иметь психологическую выдержку, чтобы избежать серьезных конфликтов. Поэтому зимовщики подергались тщательному отбору, как космонаты.
Коллектив станции состоял из небольшого числа человек, обычно 6 человек, как правило - только мужчины (но во время войны службу на ней несли и женщины). Из-за труднодоступности длительность смены составляла целый календарный год, и именовалась зимовкой. Зимовки по условиям выживания были гораздо сложнее, и потому приравнивались к зимовкам на полярных станциях. Во время короткого лета к метеорологам добавлялись парами геологи или гляциологи, изучавшие обширный бассейн ледника. Но лето здесь короткое, всего 25 дней в августе. В первой половине проклевываются первые подснежники и зацветает мох, а во второй половине - цветут эдельвейсы. И уже в сентябре температуры опускается ниже нулевой отметки и начинается зима. Потому-то снег не успевает таять за столь короткое время, оледеневает, и медленно сползает вниз по троговой долине.
Сотрудники станции круглогодично следят за таянием, движением и ростом ледника. На высокогорной метеорологической станции на леднике Федченко проводились различные научные исследования, в том числе: Изучение климатических процессов. Научные материалы, полученные обсерваторией за 27 лет её существования, внесли много нового в понимание климатических процессов высокогорных областей Средней Азии и режима ледника Федченко. Исследование снежных покровов. На высоте 5 тысяч метров учёные проводили точные метеорологические наблюдения. Изучение теплового баланса. Для этого применялось шаропилотное зондирование верхних слоёв атмосферы. Наблюдения за распределением осадков и их мощностью. Такие исследования проводились на всех крупных ледниках-притоках. Изучение строения окружающих гор и вопросов истории оледенения. Геоморфологи и геологи проникали в самые отдалённые уголки ледникового бассейна. Установка гидрологических постов. На всех крупных реках района устанавливали такие посты для учёта расхода воды.
Кроме этой станции, на леднике Федченко в 1957–1959 годах, при проведении общепланетарного мероприятия - так называемого Международного геофизического года, в устье ледника Витковского на высоте 5000 метров временно работала станция-зимовка «Ледник Витковского», а у языка ледника Федченко, на высоте 2900 метров вела наблюдения и третья станция — «Ледник Федченко-2».
История появления станции (по источнику: «Путешествия по Памиру». Павел Лукницкий. Издательство ЦК ВЛКСМ, «Молодая гвардия», 1955 год - в значительном пунктирном сокращении):
Появление этой ГМС связано с развёртыванием в стране Гидрометеослужбы, вызванное развитием авиации и необходимостью укрепления обороноспособности страны. Тогда же появились и знаменитые полярные станции - на Диксоне, и ледовые - на северном полюсе. Таких высокогорных ГМС в рамках Таджикской комплексной экспедиции было основано несколько. Но главной ее работой в этом направлении было строительство высочайшей в мире гидро-гляцио-метеорологической обсерватории на леднике Федченко, на высоте 4 300 метров над уровнем моря. Строительство Памирской станции на леднике Федченко было начато весной 1932 года.
Зачем была нужна эта обсерватория? Расположенный на окраине памирского нагорья, в резко континентальной области высокогорья, этот ледник поражает своим громадным развитием. По выражению Д. И. Щербакова, «области питания ледников Федченко производят сильное впечатление своей мощностью, позволяющей сравнивать их с фирновыми полями внутри материковых льдов полярных стран...». Миллиарды тонн льда находятся на огромных высотах, взнесенных над всем Таджикистаном. Один только ледник Федченко (считая его ширину в среднем три километра, длину - семьдесят девять километров и глубину ледового тела - полкилометра) составляет сто восемнадцать кубических километров льда. А если сосчитать все другие ледники этого бассейна, то общий объем их окажется не меньше чем пятьсот кубических километров. Эта исполинская масса льда находится на высоте в один километр над всеми окружающими высокогорную область долинами. Это поистине ледяная крыша Средней Азии! Почти весь Вахш, реки Ванч, Язгулем, Бартанг и другие, полностью или частично берущие начало в этом ледниковом бассейне, впадают в верховья великая река Азии Аму-Дарьи,которая питается их водой, зависит от таянья этих массивов льда. Нужно ли говорить о значении Аму-Дарьи для всего народного хозяйства советских среднеазиатских республик? Бассейн ледника Федченко - это огромный аккумулятор водной энергии. Как развивать энергетику Таджикистана, не зная, как будет вести себя этот аккумулятор? Можно ли строить гидростанции, заниматься ирригацией, развивать хлопок и другие сельскохозяйственные культуры?
Кроме того, ледниковые области Памира - это «кухня погоды» для всей Средней Азии. Здесь, на ледниках, образуются тучи, возникают ветры, и снежные бури, и дожди. Именно отсюда расходятся в разные стороны «волны погоды».
Если ранний мороз губит посевы хлопчатника в жарких среднеазиатских долинах, если в реках перестает течь вода и пересыхают русла, если яростный ветер срывает листья с шелковичных деревьев, если вызванный дождями мутные сель заливают рыжей тягучей жижей посевы пшеницы, если происходит тысяча других неожиданностей, - прежде всего в этом виновен лед горных высот, который борется с солнцем... В воздухе Памира мы наблюдаем удивительные и загадочные явления. В восточно-памирской высокогорной пустыне Маркансу внезапно взвиваются смерчи, как в Оклахоме, в долине реке Мук-су как в Сахаре, нежданно-негаданно возникают пыльные вихри, переходящие в сплошные стены пыли, которые поднимаются на один-два километра над долиной. Ураганы на леднике, достигая бешеной скорости - сорока метров в секунду, вздымают неизмеримые массы сыпучего, похожего на манную крупу горного снега, нагромождают сугробы высотою с башню Кремля. С ребер пиков округ ледника соскальзывают лавины объемом в несколько кубокилометров. Из горных каньонов вырываются столь мощные потоки вихрей, что нет, кажется, силы в мире, способной противостоять им. Вся эта область - средоточие исключительных климатических явлений, находящихся в вечной схватке между собой. В этом бешеном круговороте стихий человек представляется силой так ничтожно малой, что ему даже и пытаться проникнуть сюда кажется невозможным.
Надо разгадать капризный характер льдов; надо узнать законы их таяния в различных природных условиях; измерить скорость движения ледяных потоков; выяснить, сколько влаги они отдают в атмосферу; надо день за днем, час за часом, придирчиво наблюдать, измерять и выведывать, разгадывать тайну за тайной.
Потому и было решено построить на леднике Федченко постоянную научную станцию, какие бы трудности ни пришлось для этого преодолеть. На той высоте, где будет поставлена станция, барометрическое давление снижается до четырехсот миллиметров, почти вдвое ниже обычного; поэтому пульс человека там равен ста двадцати - ста тридцати ударам в минуту; в разреженном воздухе трудно ходить и дышать. Станция находится там, где ураганные ветры иной раз давят на каждый квадратный метр с силой до трехсот шестидесяти килограммов, нестерпимой для человека
Поначалу большинство специалистов сходилось на том, что строить на леднике метеорологическую станцию невозможно, и предполагалось поставить на леднике киргизскую юрту, втащив ее сюда по частям с помощью таджиков-носильщиков, отеплить ее, занести в нее приборы, доставить на спинах людей запас топлива и продуктов и поселить здесь одного-двух зимовщиков. Эту идею поддерживал и Средне-Азиатский гидрометеорологический комитет. О капитальном строительстве ледниковой обсерватории никто и не думал: пробраться к верховьям этого гигантского ледяного потока можно только пешком, с небольшим грузом за плечами, рискуя на каждом шагу сломать себе шею. Тащить же на ледник кирпичи, цемент, кровельное железо и доски казалось безумием.
Но руководство организованной в Москве и Ленинграде, Таджикской комплексной экспедиции, и несколько наиболее смелых специалистов из Бюро высокогорных исследований (имевших опыт постройки Тянь-Шаньской высокогорной станции, незадолго перед тем оконченной), утверждало, что там нельзя ограничиваться полумерами, и если уж оставлять на такой высоте зимовщиков, то необходимо и создать им наилучшие условия для их жизни. Проект станции был составлен инженером Владимиром Рихардовичем Блезе. Ему же было поручено и руководить на месте строительством. Все годы первой пятилетки он занимался строительством высокогорных научных станций на Тянь-Шане и по всей Средней Азии. Он был известен как едва ли не единственный знаток в своей редкой специальности.
С весны 1932 года началась напряженная организационная и подготовительная работа. Были заготовлены материалы, подобраны кадры строителей. Обсерватория поначалу собиралась в Ташкенте, с тем, чтобы в разобранном виде перевезти ее по железной дороге в Ош, а оттуда вьюками, и на руках, пешим порядком, доставить за четыреста девяносто километров на ледник. Поэтому каждая деталь обсерватории должна была весить не более 32-40 килограммов. Каждый гвоздь, каждый брусок, каждое крепление нужно было только по леднику протащить несколько десятков километров. Сама станция весила четыре тонны, а приборы, запасы топлива и продовольствия на год еще девяносто шесть тонн. Это значит, что для перевозки грузов требовалось свыше трех тысяч вьюков. Часть грузов была доставлена по Алайской долине до Дараут-Кургана на пароконных бричках, для них вдоль Алая впервые была проложена колесная дорога. В Алтын-Мазар, где была организована временная база, грузы перебрасывались на верблюдах и лошадях, караванами. Все работы проводились в тесном содружестве с возглавляемым В. И. Поповым гляцио-метеорологическим отрядом Таджикской комплексной экспедиции. Только 3 сентября этому отряду с группой включенных в него альпинистов удалось пробраться на ледник Федченко из Алтын-Мазара. Все попытки переправиться через реку Мук-су до этого были неудачны и едва не кончились гибелью людей.
Отряд дошел до ледника Бивачного, раскинул палатки на льду, а у ледника Малый Танымас устроил временную метеорологическую станцию. Сюда сваливались первые материалы для будущей станции, топливо и фураж. Альпинисты, работавшие в составе отряда, с утра до ночи прокладывали ледорубами во льду тропу для вьючных караванов. А те в Алтын-Мазаре ждали наступления осени, когда воды в реках поубавится, когда можно будет одолеть вброд Мук-су, Сель-Дару и подняться сюда, на ледник. Руководить организацией всей метеорологической службы был назначен директор бюро высокогорных исследований Иван Емельянович Бойков, который вышел из Алтын-Мазара на ледник 7 сентября. Однако путешествие с лошадьми по тропе, прорубленной во льду альпинистами, убедило И. Е. Бойкова и ехавших вместе с ним студента и проводников-караванщиков в том, что провести по такой тропе караван невозможно. Отправив назад проводников, двенадцать суток Бойков со своим спутником блуждали в лабиринте ледниковых трещин. Продвигаясь вверх по леднику Федченко, Бойков и его спутник обратили внимание на кальны ригель, врезавшийся в ледник крутолобым мысом; этот мыс возвышался над ледником метров на двести, а у подножия был обведен каменистым «берегом».Он был единственным неподвижным местом, которому тут не угрожали лавины и камнепады, потому что он был расположен достаточно далеко от склона огромной вершины, возносящейся над левым бортом ледника. Первоначально обсерваторию было предположено строить километров на восемнадцать выше этого места - у впадения в ледник Федченко ледника Наливкина. Но путь туда для вьючных животных оказался невозможен из-за бесчисленных огромных трещин, образующихся там, где ледник делает крутой поворот. Ригель находился на высоте 4 300 метров над уровнем моря, в тридцати двух километрах от конца ледника Федченко, но этот путь, хоть с большим трудом, можно было преодолевать караванами лошадей. Тем временем остальные времени не теряли: 14 сентября начала работать первая временная метеорологическая станция у Малого Танымаса; а затем и вторая полевая станция, у ледника №5 (до этого станция непрерывно работала только в Алтын-Мазаре). Этими станциями производились наблюдения: метеорологические (давление, температура и влажность воздуха, направление и скорость ветра, облачность, осадки и пр.), актинометрические (изучение солнечной радиации), гидрологические (скорости течения в реках и межледниковых потоках, расход воды, определения взвешенных наносов, наблюдения над радиоактивностью воды, условиями формирования русла, уклонами, образованием донного льда и др.), гляциологические (изучение ледника как продукта гидрометеорологического комплекса, изучение структуры ледникового льда, его образования и особенностей и пр.).
Уже в конце сентября на леднике Федченко начинались осенние бураны, закрывались перевалы. Опасность для жизни всех, кто рисковал в эту пору оставаться на ледниках, с каждым днем увеличивалась.Но все прежние представления об опасностях были опровергнуты героизмом работавших на ледниках советских людей. 17 октября на ледник из Алтын-Мазара вышел первый большой караван - сто восемьдесят восемь верблюдов и шестьдесят лошадей. Поднявшись на ледник, оказалось, что верблюды двигаться дальше по льду не могут. Они скользили и падали, калечили себе ноги на острых камнях морены. Их пришлось отправить назад, а их груз сложить на конечной морене. Люди энергично взялись за прокладку тропинки для лошадей через камни морены, ямы, бугры и трещины ледника. Отряд строителей и научных работников, с частью самых необходимых грузов, 20 октября достиг ригеля, выбранного как место строительства обсерватории, и 23 октября Блезе приступил к строительству обсерватории. Научные работники расчистили площадку для метеорологических приборов, установили их, и уже через день систематические наблюдения тут начались, не ожидая постройки обсерватории. Люди жили палатках не только на каменном ригеле, но и на льду, а лед двигался, таял, трещал. По ночам, когда мороз в 30 градусов сжимал ледяные массы, ледник растрескивался, трещины раскрывались мгновенно и неожиданно, иногда разделяя ночующих на льду работников экспедиции. Провалиться в такую трещину в десятки метров глубиной значило навеки исчезнуть. Лавины и камнепады тоже угрожали им. Скорость ветра достигала 35-40 метров в секунду. Работы решено было прекратить до весны, и 4 декабря метеорологи и строители двинулись вниз по леднику, оставив на ригеле поставленный каркас здания.
В 1933 году строительный отряд выступил в горы 15 июня, но реки в том году отличались исключительной многоводностью, и все бесчисленные попытки переправить караван через бешеную Сель-Дару оказались напрасными - только 17 августа строителям удалось, наконец, одолеть все рукава Сель-Дары. Еще через несколько дней к строящемуся зданию обсерватории прибыл и отряд № 21, руководимый В. И. Поповым, гляциологический отряд Таджикско-Памирской экспедиции, сделавший путь по Алайской долине до Дараут-Кургана, на двух грузовых автомашинах. В Алтын-Мазаре художник Н. Г. Котов и все научные работники отряда похоронили молодого художника А. А. Зеленского; вместе с конем он утонул при переправе через свирепую Сель-Дару. В том обильном паводками году это был в экспедиции не единственный случай на переправах через памирские реки.
Окруженные снегами и льдами, строители несколько месяцев жили в палатках и киргизских юртах. Разреженный воздух, в котором не хватало кислорода, сказывался на работоспособности людей. Ветры достигали такой силы, что сбивали с ног человека и разбрасывали по леднику тяжелые строительные материалы. Ураган, вынуждал строителей прятаться в обледенелые палатки и юрты. Однажды утром строители не нашли юрты, в которой помещалась лагерная кухня. Ее разыскали, только услышав отчаянные крики повара, погребенного в ней под огромным сугробом. При таком ураганном ветре морозы доходили до 40 градусов. Обнаружилось, что для штукатурных работ не привезли глину - а где ее взять на леднике и голых скалах? Пришлось разбирать морену, добывая глину, как золото - по граммам из кубометра...
К 7 ноября строительство станции было закончено. Эллингообразное здание обсерватории готово. Чередующиеся слои кошмы, фанеры, дерева и воздушных пространств заключены в сплошной непроницаемый железный панцырь, который может противостоять ураганным шквалам ветра, полярной температуре и с успехом выдерживать массы снега. Через восьмислойные стекла проникает к нам свет. Удобообтекаемая форма обсерватории смягчает порывы ветра, мчащегося здесь с быстротой до 40 метров в секунду. 20 ноября 1933 года все недоделки были закончены, и строители стали готовиться к спуску. Накануне, девятнадцатого, начался буран, сквозь него едва пробился сотрудник строительства, приведший с собой последний караван из шести лошадей. Если б ему не удалось пробиться на ледник, строители обсерватории были бы обречены на голодный спуск с ледника, так как расходовать запасы продовольствия, предназначенные для зимовщиков, никто, конечно, не согласился бы...
Спуск с величайшего ледника в декабре -- это подвиг. Выйти в такой путь даже налегке решился бы не каждый опытный альпинист. А его совершили обремененные тяжелым грузом простые люди, не претендовавшие ни на какие спортивные рекорды! Люди палатках оттирали обмороженные конечности снегом, чтобы наутро снова отправится в изнуряющий путь. Только благодаря Розову и караванщикам, вышедшим пешком на помощь строителям, удалось их спасти вместе с грузом. Блезе на последнем километре ледника вообще провалился в трещину, откуда измученные путники не могли его вытащить. И только помощь Розова и его спутников спасла его.
Остались зимовщики -- трое мужчин и одна женщина: начальник В. М.Бодрицкий, наблюдатели-вычислители П.А.Бладыко и Л.Ф.Шарова, повар П.А.Пройдохин. Людмиле Федоровне Шаровой было двадцать лет, а самому старшему из зимовщиков -- тридцать три года. Первая зимовка была особенно трудной: радист оказался неумехой, и так и наладил работу радиостанции. До весны зимовщики были полностью изолированы от внешнего мира. Всю зиму обсерваторию заметало буранами. Единственный выход наружу - через верхний люк. Ее откапывали из-под снега при жестоких ветрах и морозах. У одного из зимовщиков проявилась цынга. Извлеченные из-под сугробов приборы не раз приходилось перемещать с места на место. Топлива хватало только для приготовления пищи, работали и спали при нулевой температуре. Вызволяя провалившегося в трещину товарища, рубили лед и ночевали на леднике.
Опыт первой зимовки помог исправить те недостатки, которые так тяжело сказывались на жизни высокогорников. Следующие смены зимовщиков располагали бесперебойно работающей радиостанцией. Установленная на ригеле ветросиловая станция избавила зимовщиков от забот о топливе, от экономии электроэнергии. Улучшилось снабжение специальными продуктами. Само представление следующих зимовщиков о трудностях изменилось: никто уже не считал, что больше одной зимы на леднике нельзя выдержать. Нашлись охотники зимовать по несколько лет подряд. Два года подряд, с 1938 по 1940-й, прожил на леднике начальник обсерватории С.П.Чертанов. Он настолько сроднился со своей особенной, высокогорной жизнью, что захотел, снова вернуться на ледник Федченко, и еще три года подряд (с 1941 по 1944 г.) пробыл начальником обсерватории. Его товарищ Н.Н.Аршинов, зимовавший с 1943 года, став начальником обсерватории после него, бессменно прожил на леднике Федченко пять лет.