Мишка-святой

– Миша, Миша!!! – жена снова кричала от боли… Её бледное лицо на фоне жёлто-серых простыней казалось ещё белее. А её глаза!.. Её глаза молили о пощаде и избавлении! Её руки, когда-то полные и красивые руки, теперь были худые – и от этого казались чрезмерно длинными. Она постоянно подтягивала повыше одеяло, стесняясь своего вида, своей опавшей груди и огромного живота… Рак желудка…

Подзатыльник

Удручённый Васька медленно брёл со школы, закончился его первый учебный год. Учительница выдала табель и, как он и предполагал, по письму красовалась жирная «3». «Да», — тяжело вздыхал мальчик, — «тут подзатыльниками не отделаешься. Отхлещет его бабка крапивой, как есть, отхлещет. Пожалуй, даже и не крапивой, а лозиной или, и того хуже, старым отцовским ремнём. Точно, ремнём, и не спасут его пятёрки по всем остальным предметам. Ох, не спасут!» А бабка уже с нетерпением дожидалась на лавочке возле калитки во двор. Маленькая сухонькая старушонка раз за разом вскакивала с лавки и выходила на дорогу, пристально вглядываясь в конец улицы. Звали её Аксинья, но в деревне все называли С

Мачехи

Отец после смерти жены никак не мог успокоится, всё метался , всё искал кого-то , похожего на его Марию, но никак не получалось, всё время видел перед собой Анюткины осуждающие глаза: "Ты что, папка, мамку позабыл?" Ему ещё не было пятидесяти, когда скоропостижно умерла жена, молодой ещё, можно было б жениться ещё раз, да побаивался младшенькой дочки Анютки, как бы она его не осудила... Старшие-то уже давно имели свои семьи, а вот этой пигалице ещё только тринадцать; она растёт бойкой девчонкой, только дерзит сейчас сильно, возраст , говорят, такой - переходный. Все вокруг хотели найти ему новую жену: и односельчане, и родные сёстры... Выписали один раз ему из Свердловска женщи

Счастье - своими руками

«Розовые очки» у Наташи слетели с глаз довольно быстро после замужества. Однажды в тёплый июньский день они отдыхали с мужем в большой компании на берегу озера, отмечая день рождения одного из друзей её Игоря. Было весело, а когда компания «разогрелась», многие пошли купаться. Наташа тоже искупалась – как же не открыть сезон! А потом пошла в лесок, чтобы переодеться, снять мокрый купальник. Она осторожно и тихо шла по тропинке, ища место среди густых ёлочек, чтобы спрятаться от чужих глаз. И тут она увидела неподалёку, под разлапистой густой большой елью, своего мужа, обнимающего и целующего жену одного из его приятелей. Наташа замерла, и сердце её забилось, как у

Любушка

Баба Люба полила герани. Чистой тряпкой, протерла окошко, и присела, глядя на улицу. Поглядеть из дому, так кажется - тепло, хорошо. Солнышко светит. А выйди к – двадцать пять, да еще с ветерком…Зима. Только не куда идти старой бабе Любе. Подруги – все поумирали. Дети - уж и сами - старики-далеко. Вот и доживает свой век баба Люба - одна - одинешенька. Радуется, что на своих ногах старость встретила. Никому не в тягость. Сама воды с колонки принесет, дров из сарая. Два раза в неделю - ходит баба Люба за хлебом. Новости деревенские послушает, конфет шоколадных купит, иногда - фруктов. Любит она почаевничать с конфетами. А, фрукты, покупает для ребятишек, что ин

Антон и Антониха

Детские воспоминания бережно хранят таинственные образы и далёкие рассказы моей бабушки о замкнутых и необщительных наших соседях. Воображение дорисовывает к воспоминаниям лица людей, которых не стало очень давно. Память старательно цепляется за каждую всплывающую мелочь, чтобы восстановить унесённый временем портрет простых людей, о которых уже никто не вспоминает. Жилище всегда характеризует хозяев. Огромный дом построил Антон для своей семьи на самом краю деревни. Хозяйство завёл немалое, потому и работали они с женой с утра до позднего вечера. Молодая Советская власть, представленная личностью неграмотной женщины, которая безуспешно руководила колхозом, относилась к ним

Баллада о медсестре

Она сама пришла в военкомат И попросилась в армию сестрой. Но старый, покалеченный солдат Спросил: - Не рановато ль тебе в строй? Иди-ка, лучше, в куклы поиграй! Тебе, пичуга, сколько полных лет? Война не для тебя! Ты так и знай! Послушай, дочка, старика совет! Но тут её глаза он увидал, И маленькая, щуплая девчонка Вмиг стала взрослой. Медленно он встал И сжал в ладони детскую ручонку. - Куда пойдёшь? – спросил её солдат. - На фронт! – ему ответила она, – Я медсестрой поеду, в медсанбат, Мои погибли! Я теперь одна… Стучат колёса! Яростно стучат! Искрят на стыках рельсов поезда: Один из них – походный медсанбат, Здесь стоны не стихают никогда. И девочка в тяжёлых сап