Предыдущая публикация
Любовь на всю жизнь.
1912 год, село Студеное- Прекращай, девонька, бегать за ним, - нахмурив брови, отчитывал дочку Матвей Ракитин, - не любит он тебя. Позоришь себя, вон уже соседи судачат!
- А пусть судачат, дел у них больше нет, как носы в чужие дела совать, – заявила шестнадцатилетняя Дарья.
С детства была она бойкой девчонкой, смышлёной и острой на язык. А как подросла, стала красавицей, да такой, что ни один парень мимо нее не проходил равнодушно.
- Ты у меня, Дашенька, красивой больно родилась, а за красоту всегда особый спрос, - говорил Матвей, - не ходи ты к Ромашовым, оставь Ваньку в покое.
Переживал отец за дочку своенравную. Любой парень в округе хотел бы свататься к Дарье, к дочери его единственной, а она как в детстве ходила хвостом за Иваном, так вокруг него и вертится. Вот только когда пятилетняя девчушка бегала играть во двор к соседям, то никого не смущало. А как подросла…
Без отца рос Иван, единственной опорой матери, сестрам и бабушке был. Потому на его плечах были все мужские дела. Хотя и было пареньку всего-то двенадцать, когда Даше всего пять годков исполнилось. Рубил Ванька дрова, а Дашка-егоза скакала вокруг, да беседами обо всем развлекала. Все шутки-прибаутки, которым бабка научила, рассказывала.
Ну а Ваня в свою очередь забавлялся, да страшилками малую пугал. Порой вещал он ей о мертвецах, что в их лесу якобы бродят, а потом хватал рукой за плечо. Визжала Дашка, убегала, а потом снова приходила. Ни дня не могла без своего Ваньки-то.
- Я за тебя, Ваня, замуж выйду, - говорила всё Дарья, когда навещала паренька.
- И щи варить мне будешь? – с серьёзным лицом спрашивал Иван.
- А я не умею, - растерянно отвечала девочка.
- Ну так на кой ты мне такая белоручка нужна, а? – пряча улыбку, спрашивал Ваня. – Женюсь на той, которая готовить, одежу штопать и стирать может.
Парень-то шутил. А Даша всерьёз определила Ивана в мужья себе. Фамилию Ромашова уже втайне примеряла. Потому бежала к матушке и требовала научить ее готовить наваристые щи, латать дыры на одежде.
Как подросла Дарья, стали парни за девчонкой черноглазой ухлестывать. У Матвея Ракитина еще и хозяйство неплохое имелось. Сам Матвей мужик рукастый, хозяйственный да непьющий. Работники у него имелись, чтобы поле небольшое обрабатывать, да за свиньями ходить. Так что завидной невеста его дочь была. Вот только никто Дашке не нужен был кроме Ивана.
- Я только за Ваньку пойду, - говорила девушка, мечтательно закатывая глаза. Так и видела она, что Иван Ромашов приходит к её отцу свататься, а тот согласие свое дает.
Пока ребенком Дашка была, слова её никто всерьез не воспринимал. А как повзрослела, понятно стало, что намерения девушки серьезны.
Хотя и бедновато жили Ромашовы, совсем не против был Матвей такого зятя как Иван. Рукастый, голова на плечах имеется – пусть играют свадьбу молодые, коли любовь. Вот только не любил Дарью Ванька-то. Прямо в глаза Матвею так однажды и сказал парень.
Не привык Ракитин болтать языком о делах любовных. Но больно уж тревожила его дочкина настойчивость. Потому в один день набрался храбрости да подошел к парнишке.
- Даша моя планы строит про жизнь вашу будущую, - медленно произнес Матвей, положив руку на плечо «зятю», - ты-то, сынок, что об этом думаешь?
Помолчал Иван, посмотрел в глаза Матвею и покачал головой. Он ведь и сам уже старался поменьше Дашке на глаза попадаться. И напрямую от ворот поворот дать не мог он ей, не совсем уж чужая она ему была. С малых лет знал девчонку.
- Не люблю я ее, Матвей Михалыч, ей-Богу, не люблю, - ответил Ваня, не отводя глаз, - пытался ж объяснить Дашутке и так и сяк, да она не понимает. Может, хоть вас послушает.
- Никогда она не слушает, - задумчиво произнес Матвей, - талдычит будто заколдованная, что за тебя выйдет замуж и все тут.
- Не серчайте, Матвей Михалыч, я ж к вам со всем уважением, - промолвил Иван, - да и против Дашутки ничего не имею, как сестренка она мне. Но чувства у меня к другой, уж простите.
Кивнул тогда Матвей, сказал, что не держит зла на парня. Решил строго поговорить с дочкой, чтобы не питала надежд насчет Ивана-то.
***
- Другую он любит, там, глядишь, и свадьба будет, - говорил отец Дарье, - потому даже рядом с Иваном показываться не смей.
А Иван Ромашов и вправду жениться собрался. Сговорился с Елизаветой Неволиной. Хорошая пара получилась – он простой и работящий, да Лизка скромная, тихая и хозяйственная.
- Ты бы, Дашка, забыла уже про Ивана, смотри какие женихи за тобой бегают, - уговаривала девчонку подруга. Катерина даже немного завидовала дочке Ракитиных. У неё тоже поклонники водились, но до успеха Дарьи ей далеко были.
- Не нужен мне никто, окромя Вани, - заявила Даша, - так что не трать слова понапрасну. Лучше скажи, к лицу мне сарафан этот красный, что матушка пошила?
Катерина вздохнула. Очень шел красавице этот сарафан дивный. Только вот заставит её неугомонная вместе перед домом Ромашовых прохаживаться, чтобы как бы ненароком Ивана встретить. Надоело!
- Слушай, Даш, - сотый раз говорила Катерина подруге, - другую он любит, понимаешь? Другую! Свадьбу сыграют, детишек нарожают.
- Какая ж там любовь может быть, - нахмурилась Даша, - ты ж Лизу эту видела? Тощая, как щепка, бледная, а лицо будто пчёлами искусано.
*****
Пусть не красавица Лиза была, но молодые хорошо жили, душа в душу. Приняли девушку и мать, и сестры жениха. Да и когда прогуливалась парочка вечерами под ручку, только слепой не видел, с какой нежностью смотрел Иван на любимую.
Свадьбу гуляли скромную, но соседей позвали. Матвей с супругой приглашены были, молодым ценные подарки преподнесли – отрезы на платья и кафтаны, посуду, да поросенка. Не хотел Матвей, чтобы дочь его на свадьбе присутствовала, но уговорила Дарья, заверила, что детские чувства её давно в прошлом.
Вот только пришлось краснеть Ракитиным за неё, едва девушка появилась во дворе Ромашовых. Вырядилась Дарья так, что невесту красотой наряда затмила.А вела себя так, что не по себе Матвею за дочь было. И звонким смехом заливалась, да так чтоб Иван с Лизой слышали, и танцевала озорно под гармонь, привлекая к себе внимание.
Не выдержал в конце концов отец, схватил дочь за руку да увел с праздника.
- Ты что творишь, Дарья? – кричал Матвей, не стесняясь, что его могут услышать. Был он спокойным мужиком, лишний раз голос не повышал. А тут дочку свою любимую ругал так, что прохожие оглядывались. - Не понимаешь, что ты для него, будто муха назойливая! На другую смотрит он, глаз с неё не сводит.
Услышала Даша слова эти жестокие, и впервые дошел до неё их смысл. А ведь отец может быть и прав. Вдруг, действительно, Ваня так сильно Лизу любит, что и нет у неё никакой надежды больше..
Разрыдалась девушка, слезы горькие из глаз потекли ручьём. Вёл её отец под руку, держал, чтобы упорхнуть не пыталась. А Дарья будто не чувствовала, так плохо ей было.
- Я ж тебя, дочка баловал всегда, плохого слова никогда не сказал, - сетовал Матвей, чуть сбавив тон, - что ж ты меня вообще не слышишь, будто не отец я тебе, а чужой?
Смотрел Матвей на рыдающую дочку, и сердце его еще более неспокойно стало. Ох, не слышит она ничего, кроме любви своей выдуманной. Да какая же это любовь? Детская глупость, что в голове с малых лет сидит. Любовь она ведь другая, как у него с женой Аксиньей. А это что за вздор? Ну придумала себе в детстве жизнь с Ванькой, так пора бы уж и повзрослеть. И впрямь избаловал он девчонку, вот и думает теперь, что любая игрушка ей достанется, стоит только захотеть. А то, что Иван не игрушка – так не понимает она, потому дуется как дитя, ногами топает, заполучить любой ценой хочет.
Понимал отец, что дальше так продолжаться не может. Привел рыдающую дочку домой и усадил перед собой.
- Значит, так, голубушка, - строго произнес Матвей, - последний раз тебя прошу отстать от Ивана. А коли узнаю чего, больше тебе прощения не будет.
- И что сделаешь ты мне батюшка? – с горькой усмешкой спросила Дарья, зная, что отец никогда в жизни её не обидел. – Неужто выпорешь?
- Выпорю, коли потребуется, - ответил спокойно Матвей, - а потом замуж выдам, сам решу за кого. Уяснила?
Так жалобно заревела Дашка, что сердце отца сжалось. Прошептала она сквозь слезы, что и думать забудет об Иване.
- Он раньше не был женатым, - всхлипывала девушка, - потому и сердце мое не могло успокоиться. Теперь же все, Лизкин он, забуду его.
- Правильно, девонька, - ответил растроганный отец, поглаживая дочку по голове. Поверил он ей, вот только напрасно.
Притихла, было, Дарья после свадьбы Ромашовых.
Не знал никто, что плакала ночами Даша. То ли и впрямь чувство сильное было, то ли прав был Матвей, и горевала избалованная девчонка по игрушке, что получить не смогла.
***
- Дак на сносях Лиза, - воскликнула Катерина, - ты разве не знала?
Ахнула Дарья, как услышала эту весть, которую подруга ее произнесла будничным тоном. Неужто понесла Лизка?
Несколько месяцев прошло со дня свадьбы. Ни разу за это время словом Иван с Дарьей не обмолвились.
Знала она, что Ваня, парень молодой и сильный, нанимался в семьи побогаче, чтобы с тяжелой мужской работой помочь. Петровы, что жили в другой стороне села, сыну своему с невесткой дом строили, чтобы с молодые отдельно жили, но рядышком. Вот там и нашлось применение крепким рукам Вани Ромашова.
Туда и отправилась Даша погулять, платье красивое на себя надев. Пришла на тот участок, где дом Петровых строился, нашла Ваню да подошла к нему. Испугался парень, даже попятился назад.
- Уходи, Даша, - помотал головой Иван, - не место девчонке на стройке. Платье замараешь.
- Что же ты бегаешь от старых друзей, Ванюшенька? Я ведь и думать забыла, что влюблена была в тебя. В прошлом глупости детские.
- Правда? – заулыбался Иван, обрадовавшись. Ведь уважал он Ракитиных, да и Дашку, когда та ребенком была, по-братски любил. – А чего тогда здесь?
- Мимо шла. Скучно, дай, думаю, с другом детства хоть поговорю. Вспомни, как мы с тобой часто шутки шутили, дурачились.
И снова как в далекие времена Иван работал, а Дарья рядом крутилась. Что-то рассказывала, спрашивала, поддразнивала – все как в детстве. Улыбался Ваня, хорошо у него на душе было, будто в детство вернулся. Но в один момент сошла улыбка с его лица.
- Что такое, Ванюша? – с тревогой спросила Даша.
- Слышишь? – нахмурившись спросил Иван, застыв с молотком в руках.
Девушка прислушалась. Где-то вдалеке мычала корова, поближе звучал детский смех. Совсем рядом Егор Фомич что-то колдовал с куском дерева, вырезая изящные узоры.
- О чем ты, Ванюш? – насторожилась Даша. Ох, напугал её взгляд Ваньки…и что-то напомнил.
- Вой будто из-под земли откуда-то, слышишь? – шепотом спросил он. – Днём он редко слышен, а уж ночами, когда один работаю, невмоготу от него.
- А что это за вой, Ваня? – широко распахнув глаза спросила девушка. По коже побежали мурашки.
- Говорят, до Петровых земля эта одному богатому человеку принадлежала. Повесился он, - совсем тихо произнес Иван, - теперь его призрак злится на то, что чужие люди свои дома здесь строят. И когда работа идет, из преисподней его голос слышен.
В тот момент показалось Даше, что и вправду вой идет откуда-то снизу. Завизжала она что есть мочи, да побежала прочь от дома. И услышала за спиной, что Ванька хохочет, заливается.
- Не изменилась ты, Дашка, - воскликнул парень, продолжая смеяться, - вроде повзрослела, а в те же страшилки веришь.
Тут и Дарья рассмеялась, вспомнив, как пугал её Ванька. Взяла комок земли, да кинула его в парня, по ноге попала. Иван рассердился, побежал за ней будто бы уши надрать, да поздно понял, что девушка и не убегает. Схватил ее, а она в объятиях его и растаяла.
Но окликнул кто-то Ивана. Бабка Петровых заглянула посмотреть, как там со строительством дома дела продвигаются. Цепким взглядом сразу охватила, что работничек успевает здесь не только строить, но и за девчатами ухлестывать.
- Тебе домой пора, - сухо произнес Иван и отошел от Дарьи. С досадой думал он, что еще мгновение и не удержался бы он. Она ведь и правда выросла…
То ли бабка Петровых язык распустила, то ли кто другой увидел Дашу с Иваном, но прознал Матвей про выходку дочери. В гневе был страшном, ругался сильно.
- За что Господь такой дочерью меня наградил? – убивался отец. – Чем прогневал я тебя, милостивый Боже?
Дрожала Дашка как лист, испугавшись отцовского гнева. А всё ж сильнее страха досаду чувствовала – не окликни старая бабка Ивана, поцеловал бы он её.
Не знала Даша, что было бы дальше. И думать не хотела о том, что не бросил бы Ваня Лизу беременную и ребенка своего.
- Неужто гордости нет никакой! – бушевал Матвей, отчитывая дочь. – Не любит он тебя, заруби себе на носу!
Отец повторял эти жестокие слова, наклоняясь близко к её лицу. Не боялся он уже ранить чувства дочери. Пусть ревет, лишь бы перестала бегать за женатым парнем.
- Под замком денек посидишь, - буркнул отец, уходя из девичьей спальни и запирая за собой дверь, - Глашка будет еду тебе носить да выводить нужду справить.
Сам не свой был Матвей, когда о судьбе дочки своей размышлял. Не было у него времени, чтобы все как следует подготовить. Ни минуты не хотел он ждать – желал срочно Дашку замуж выдать.
Вызвал Матвей Василия Залесного из деревни соседней. По слухам, молодой совсем парень на диво хорошо с кладкой печей справляется. И быстро, и к работе не придерёшься. Руки золотые, нарасхват парень.
По душе пришелся Матвею Василий. Рукастый, серьезный и немногословный. Будто черт за язык Матвея потянул – иначе ж откуда такие слова из его рта посыпались?
- Ты, говорят, Василий, не женат, - произнес хозяин, - а возьмешь дочку мою в жены? Приданое хорошее дам – и кур, и уток, корову, свинью. Как смотришь?
Если предложение Матвея было удивительным, то реакция печника оказалась еще более неожиданной. Глянул он на хозяина, ладони обтёр да подал ему руку.
- А хорошо смотрю. Беру вашу дочь в жены, - деловито и серьезно произнес парень, ни мгновения не колеблясь.
Со стороны все это могло выглядеть странно, да никто не знал, что давно заприметил Дашу Василий. Он ведь не первый раз в село приходит, и Ромашовым печь клал в прошлом году, тогда и заприметил бойкую да острую на язык Дарью.
Не рассчитывал, конечно, парень на такую удачу. А всё ж, дождавшись предложения от будущего тестя, не больно-то и удивился.
«Видно, любит меня Бог», - подумал тогда Василий.
***
Ох, не промах был Вася, совсем не промах. Понимал он, что не будет к нему невеста благосклонна с первых дней. Потому спокойно действовал по-старинке.
Матушке Дашкиной платок цветастый преподнес, что специально у торгашей заезжих купил. Невестке же сладости разные – всё от тех же купцов, что из города.
Всё по правилам сделал, ну а Дашка, конечно, нос воротила. С женихом и знаться не желала.
- Не пойду за печника! Я его знать не знаю!
- Твое дело к свадьбе готовиться да помалкивать, - ответил, как отрезал Матвей, - довольно я тебе свободы давал, не будет впредь тебе воли.
Замолчала Дарья тогда, обиделась. Решила через жениха своего действовать – чтобы сам от свадьбы отказался.
- Я большой честью считаю, что батюшка твой в зятья меня выбрал, - ответил парень, - потому не вижу причин отказываться.
- Я замуж за тебя не пойду, так и знай.
- Дарья, ты заблуждаешься, - ответил Василий, - свадьба наша состоится. А тебе уж решать - сиять от счастья, али букой сидеть на собственном празднике.
Топнула Дашка ногой да убежала от Василия. Ох и злил её этот выскочка. А главное, не понимала она, что чувствует он к ней. Вроде и тянется, но и на отказы не обижается. Не похож на безответно влюбленного. И решила, что печник просто выгодную партию себе нашел – еще бы, дочку самого Ракитина сосватал.
А еще её вдруг напугало то, что думать она о нем много стала. Дерзкий больно, смелый такой…
И решила во что бы то ни стало не допустить этой свадьбы.
Как-то пригласила матушка невесты жениха чайку в их доме выпить, да за столом Даша насыпала Васе в кружку соли столько, чтобы противно пить было. Да только глазом не моргнул жених, выпил будто бы с удовольствием, поблагодарил.
- Что ж ты, Васенька, даже медку не отведал ложечку? – с улыбкой спросила будущего зятя хозяйка.
- Да такой у вас чаек, Аксинья Филимоновна, что и мёду не хочется. И без мёду сладкий, - вежливо ответил Василий.
Уходя, попросил гость у будущей тещи позволения, чтобы невеста его проводила. Матушка, конечно, сказала Даше, чтобы прогулялась с женихом.
- Зря ты, Дарья, соль так не бережно расходуешь, - с укоризной произнес Василий, - дорогой ведь продукт.
- А мне не жалко, - с вызовом произнесла Даша, сверкнув черными глазами. Будто пламенем обжег парня взгляд невесты. Как же нравилась ему эта девчонка несносная! С такой нескучно будет в семейной жизни.
- Стало быть, дорог я тебе, коли не жалко на меня ценность такую тратить, - насмешливо произнес Василий, - ладно уж, возвращайся домой, у меня тут еще дела есть.
От досады Дарья рассердилась. Не нужен ей был этот Василий, сам настоял, чтобы она проводила его. А тут раз – и отправил назад.
- Я сама решаю, когда мне домой идти, а когда гулять, - сквозь зубы процедила девушка, - а тебя я попрошу больше к нам не наведываться.
Усмехнулся Василий, посмотрел вслед своей невесте, что всё-таки поплелась к родительскому дому. А еще подумал, что несмотря на Дашкины выходки ни на секунду не пожалел о том, сговорился с её отцом о свадьбе.
Хотя еще не то невестушка его вытворяла. Вот только выходки все эти были, будто шалости детские. Хотелось ему порой схватить Дашку как котенка, да вытрясти из неё все глупости, напомнить, что выросла она. Но Василий быстро отходил от гнева, а потом даже посмеивался, вспоминая.
Дарья ловила себя на том, что порой общение с женихом ей даже нравится. Но упрямство не позволяло ей покориться отцовской воле по поводу свадьбы. Потому и завела она разговор с Василием щекотливый.
- Знаешь же ты, Вася, что обо мне говорили в селе? – начала было девушка. – Про меня да Ваньку Ромашова…
- Не слушаю я сплетни, Даша, и сам в них не участвую, - коротко ответил тогда Василий. И почему-то продолжать этот разговор Даше расхотелось. И даже проснулось в ней что-то вроде уважения к жениху.
Как только ни пыталась отвадить его от себя. Выросшая в деревне, девушка не боялась ни мышей, ни лягушек, ни пауков. Однажды, сидя у озера, Дарья будто бы хотела обнять жениха за плечи, и сунула ему лягушку за шиворот. А потом хохотала, видя, как скачет Василий, пытаясь вытряхнуть скользкое существо из-под одежды.
- Давай-ка помогу, - с медовой улыбкой произнесла девушка, и на мгновение Вася доверился плутовке.
Вот только зря он это сделал. Толкнула его в озеро резко и снова расхохоталась.
Крепкий и сильный был Василий. В другой раз бы не смогла сотворить такое девушка. Да только не ожидал он такого поворота, да и скакал то на одной ноге, то на другой – всё ему казалось, что лягушонок по всему телу скачет.
А осень стояла уже глубокая, озеро совсем холодное было. Выскочил из воды Василий злющий. Впервые увидела Даша, что потерял невозмутимый парень привычное самообладание. Текла с него вода, а зуб на зуб не попадал.
- Беги отсюда! – закричал парень. - Беги, пока я не свернул шею, что твою дурную голову носит!
И почему-то расхотелось Дашке смеяться. Опасный огонек сверкнул в глазах Василия.
- Что же ты, жених, таким слабеньким оказался? – с ехидцей спросила девушка. - А такой прям был уверенный, твердый будто камень…
- Не жених я тебе больше, - произнес вдруг Василий неожиданно спокойно, - и не бойся, не трону я тебя. Руки марать неохота.
И пошел парень прочь, по пути снимая кафтан и рубаху. Мокрая одежда была, хоть выжимай. Вот только шел он, будто не чувствовал холода. О чем он думал – даже сам себе сказать не смог бы. Какая-то пустота поселилась в душе.
А Дашка растерялась. Она тихонько побрела домой, и ей совсем было невесело. Вот и добилась она своего, не будет свадьбы. Только мысль эта никакой радости не приносила. Вроде бы даже стыдно стало.
Вдруг про Ивана вспомнила Дарья, да поняла, что лицо его будто стерлось у неё из памяти. Пока выдумывала девушка, как жениха от себя отвадить, о любви своей бедовой она и думать забыла.
«Не откажется Вася от свадьбы, наверняка, придет завтра», - подумала Даша и решила, что извинится перед женихом. Не такой уж плохой он парень, с ним не соскучишься.
Вспоминала девушка, как Василий венок ей сплел из цветов лесных, как подражал голосам птиц, что в лесу поют.
На следующий день ни на минуту девушка дом не покидала – всё ждала жениха. А тот не приходил.
Не пришел Вася ни на следующий день, ни через день. Есть не могла Даша, все о женихе своем думала. Каялась она за свой поступок. Как бы худого не приключилось, вода ведь холодная была. Увидел Матвей, что дочка сама не своя ходит, спросил, в чем дело.
Не стала юлить девчонка, рассказала отцу как дело было. Тот головой качал, всё удивлялся, какая ж дочь у него родилась бестолковая.
- Сколько ж озорства в тебе, Дашутка, - посетовал он, - пора уже взрослеть. А за Василия не беспокойся, и правда приболел он. Весточку прислал, что хворает и раньше следующей недели не явится.
Дарья отца и дослушивать не стала. Вскочила и побежала из дома, а до Покровки путь немалый. Пешком часа два идти не меньше.
Увидела Даша повозку с возницей знакомым, что Николаем зовут.
- В Покровку отвези меня да побыстрее, - попросила девушка, и, не дожидаясь ответа, забралась в повозку.
- Повезло тебе, что по пути, - ухмыльнулся Николай. – Да вот знает ли батюшка твой, куда ты направилась?
- Знает, не знает – какая тебе разница?
Весь путь только о женихе и думала. Он и заболел же из-за неё. Шутка ли в такой холод в ледяной воде искупаться, да в мокром до деревни идти? Ох, только бы поскорее добраться до него!
***
Обрадовался Василий приходу невесты, даже скрывать не стал. Удивился, что путь такой девчонка проделала ради него. И у родителей, видать, не отпросилась – чего ж еще ждать от этой бедовой?
Лихорадка у больного прошла уже, был он бледен и слаб. Ох и ругала себя Даша за то, что поступила так с парнем. Прощения у него просила, обещала, что впредь не будет так себя вести.
- Не брани себя, - сказал Вася, слабо улыбаясь, - сам виноват, с такой девчонкой ухо востро держать надо. Сам такую выбрал.
Бабушка Василия не дала долго Даше сидеть у кровати больного. Вдруг заразится девчонка? Васька-то парень крепкий, а она вон какая худенькая.
- Иди, девонька, еще намилуетесь, - говорила баба Люба, - а за Ваську не беспокойся, уж присмотрю за внуком как надо.
Не сразу ушла Даша, всё не могла оторваться от него. Тут уж бабуля сходила до соседей, договорилась, чтобы увезли девчонку домой.
Ехала Дарья домой, и на душе у нее было легко и хорошо. Никогда еще не чувствовала она такого счастья, как в тот момент. А может быть именно это и было любовью? Она вдруг поняла, что Ваня ей не нужен, пусть и дальше живет со своей невзрачной Лизкой, а она будет счастлива с Василием.
- Ты, говорят, Василий, не женат, - произнес хозяин, - а возьмешь дочку мою в жены? Приданое хорошее дам – и кур, и уток, корову, свинью. Как смотришь?
Если предложение Матвея было удивительным, то реакция печника оказалась еще более неожиданной. Глянул он на хозяина, ладони обтёр да подал ему руку.
- А хорошо смотрю. Беру вашу дочь в жены, - деловито и серьезно произнес парень, ни мгновения не колеблясь.
Со стороны все это могло выглядеть странно, да никто не знал, что давно заприметил Дашу Василий. Он ведь не первый раз в село приходит, и Ромашовым печь клал в прошлом году, тогда и заприметил бойкую да острую на язык Дарью.
Не рассчитывал, конечно, парень на такую удачу. А всё ж, дождавшись предложения от будущего тестя, не больно-то и удивился.
«Видно, любит меня Бог», - подумал тогда Василий.
***
Ох, не промах был Вася, совсем не промах. Понимал он, что не будет к нему невеста благосклонна с первых дней. Потому спокойно действовал по-старинке.
Матушке Дашкиной платок цветастый преподнес, что специально у торгашей заезжих купил. Невестке же сладости разные – всё от тех же купцов, что из города.
Всё по правилам сделал, ну а Дашка, конечно, нос воротила. С женихом и знаться не желала.
- Не пойду за печника! Я его знать не знаю!
- Твое дело к свадьбе готовиться да помалкивать, - ответил, как отрезал Матвей, - довольно я тебе свободы давал, не будет впредь тебе воли.
Замолчала Дарья тогда, обиделась. Решила через жениха своего действовать – чтобы сам от свадьбы отказался.
- Я большой честью считаю, что батюшка твой в зятья меня выбрал, - ответил парень, - потому не вижу причин отказываться.
- Я замуж за тебя не пойду, так и знай.
- Дарья, ты заблуждаешься, - ответил Василий, - свадьба наша состоится. А тебе уж решать - сиять от счастья, али букой сидеть на собственном празднике.
Топнула Дашка ногой да убежала от Василия. Ох и злил её этот выскочка. А главное, не понимала она, что чувствует он к ней. Вроде и тянется, но и на отказы не обижается. Не похож на безответно влюбленного. И решила, что печник просто выгодную партию себе нашел – еще бы, дочку самого Ракитина сосватал.
А еще её вдруг напугало то, что думать она о нем много стала. Дерзкий больно, смелый такой…
И решила во что бы то ни стало не допустить этой свадьбы.
Как-то пригласила матушка невесты жениха чайку в их доме выпить, да за столом Даша насыпала Васе в кружку соли столько, чтобы противно пить было. Да только глазом не моргнул жених, выпил будто бы с удовольствием, поблагодарил.
- Что ж ты, Васенька, даже медку не отведал ложечку? – с улыбкой спросила будущего зятя хозяйка.
- Да такой у вас чаек, Аксинья Филимоновна, что и мёду не хочется. И без мёду сладкий, - вежливо ответил Василий.
Уходя, попросил гость у будущей тещи позволения, чтобы невеста его проводила. Матушка, конечно, сказала Даше, чтобы прогулялась с женихом.
- Зря ты, Дарья, соль так не бережно расходуешь, - с укоризной произнес Василий, - дорогой ведь продукт.
- А мне не жалко, - с вызовом произнесла Даша, сверкнув черными глазами. Будто пламенем обжег парня взгляд невесты. Как же нравилась ему эта девчонка несносная! С такой нескучно будет в семейной жизни.
- Стало быть, дорог я тебе, коли не жалко на меня ценность такую тратить, - насмешливо произнес Василий, - ладно уж, возвращайся домой, у меня тут еще дела есть.
От досады Дарья рассердилась. Не нужен ей был этот Василий, сам настоял, чтобы она проводила его. А тут раз – и отправил назад.
- Я сама решаю, когда мне домой идти, а когда гулять, - сквозь зубы процедила девушка, - а тебя я попрошу больше к нам не наведываться.
Усмехнулся Василий, посмотрел вслед своей невесте, что всё-таки поплелась к родительскому дому. А еще подумал, что несмотря на Дашкины выходки ни на секунду не пожалел о том, сговорился с её отцом о свадьбе.
Хотя еще не то невестушка его вытворяла. Вот только выходки все эти были, будто шалости детские. Хотелось ему порой схватить Дашку как котенка, да вытрясти из неё все глупости, напомнить, что выросла она. Но Василий быстро отходил от гнева, а потом даже посмеивался, вспоминая.
Дарья ловила себя на том, что порой общение с женихом ей даже нравится. Но упрямство не позволяло ей покориться отцовской воле по поводу свадьбы. Потому и завела она разговор с Василием щекотливый.
- Знаешь же ты, Вася, что обо мне говорили в селе? – начала было девушка. – Про меня да Ваньку Ромашова…
- Не слушаю я сплетни, Даша, и сам в них не участвую, - коротко ответил тогда Василий. И почему-то продолжать этот разговор Даше расхотелось. И даже проснулось в ней что-то вроде уважения к жениху.
Как только ни пыталась отвадить его от себя. Выросшая в деревне, девушка не боялась ни мышей, ни лягушек, ни пауков. Однажды, сидя у озера, Дарья будто бы хотела обнять жениха за плечи, и сунула ему лягушку за шиворот. А потом хохотала, видя, как скачет Василий, пытаясь вытряхнуть скользкое существо из-под одежды.
- Давай-ка помогу, - с медовой улыбкой произнесла девушка, и на мгновение Вася доверился плутовке.
Вот только зря он это сделал. Толкнула его в озеро резко и снова расхохоталась.
Крепкий и сильный был Василий. В другой раз бы не смогла сотворить такое девушка. Да только не ожидал он такого поворота, да и скакал то на одной ноге, то на другой – всё ему казалось, что лягушонок по всему телу скачет.
А осень стояла уже глубокая, озеро совсем холодное было. Выскочил из воды Василий злющий. Впервые увидела Даша, что потерял невозмутимый парень привычное самообладание. Текла с него вода, а зуб на зуб не попадал.
- Беги отсюда! – закричал парень. - Беги, пока я не свернул шею, что твою дурную голову носит!
И почему-то расхотелось Дашке смеяться. Опасный огонек сверкнул в глазах Василия.
- Что же ты, жених, таким слабеньким оказался? – с ехидцей спросила девушка. - А такой прям был уверенный, твердый будто камень…
- Не жених я тебе больше, - произнес вдруг Василий неожиданно спокойно, - и не бойся, не трону я тебя. Руки марать неохота.
И пошел парень прочь, по пути снимая кафтан и рубаху. Мокрая одежда была, хоть выжимай. Вот только шел он, будто не чувствовал холода. О чем он думал – даже сам себе сказать не смог бы. Какая-то пустота поселилась в душе.
А Дашка растерялась. Она тихонько побрела домой, и ей совсем было невесело. Вот и добилась она своего, не будет свадьбы. Только мысль эта никакой радости не приносила. Вроде бы даже стыдно стало.
Вдруг про Ивана вспомнила Дарья, да поняла, что лицо его будто стерлось у неё из памяти. Пока выдумывала девушка, как жениха от себя отвадить, о любви своей бедовой она и думать забыла.
«Не откажется Вася от свадьбы, наверняка, придет завтра», - подумала Даша и решила, что извинится перед женихом. Не такой уж плохой он парень, с ним не соскучишься.
Вспоминала девушка, как Василий венок ей сплел из цветов лесных, как подражал голосам птиц, что в лесу поют.
На следующий день ни на минуту девушка дом не покидала – всё ждала жениха. А тот не приходил.
Не пришел Вася ни на следующий день, ни через день. Есть не могла Даша, все о женихе своем думала. Каялась она за свой поступок. Как бы худого не приключилось, вода ведь холодная была. Увидел Матвей, что дочка сама не своя ходит, спросил, в чем дело.
Не стала юлить девчонка, рассказала отцу как дело было. Тот головой качал, всё удивлялся, какая ж дочь у него родилась бестолковая.
- Сколько ж озорства в тебе, Дашутка, - посетовал он, - пора уже взрослеть. А за Василия не беспокойся, и правда приболел он. Весточку прислал, что хворает и раньше следующей недели не явится.
Дарья отца и дослушивать не стала. Вскочила и побежала из дома, а до Покровки путь немалый. Пешком часа два идти не меньше.
Увидела Даша повозку с возницей знакомым, что Николаем зовут.
- В Покровку отвези меня да побыстрее, - попросила девушка, и, не дожидаясь ответа, забралась в повозку.
- Повезло тебе, что по пути, - ухмыльнулся Николай. – Да вот знает ли батюшка твой, куда ты направилась?
- Знает, не знает – какая тебе разница?
Весь путь только о женихе и думала. Он и заболел же из-за неё. Шутка ли в такой холод в ледяной воде искупаться, да в мокром до деревни идти? Ох, только бы поскорее добраться до него!
***
Обрадовался Василий приходу невесты, даже скрывать не стал. Удивился, что путь такой девчонка проделала ради него. И у родителей, видать, не отпросилась – чего ж еще ждать от этой бедовой?
Лихорадка у больного прошла уже, был он бледен и слаб. Ох и ругала себя Даша за то, что поступила так с парнем. Прощения у него просила, обещала, что впредь не будет так себя вести.
- Не брани себя, - сказал Вася, слабо улыбаясь, - сам виноват, с такой девчонкой ухо востро держать надо. Сам такую выбрал.
Бабушка Василия не дала долго Даше сидеть у кровати больного. Вдруг заразится девчонка? Васька-то парень крепкий, а она вон какая худенькая.
- Иди, девонька, еще намилуетесь, - говорила баба Люба, - а за Ваську не беспокойся, уж присмотрю за внуком как надо.
Не сразу ушла Даша, всё не могла оторваться от него. Тут уж бабуля сходила до соседей, договорилась, чтобы увезли девчонку домой.
Ехала Дарья домой, и на душе у нее было легко и хорошо. Никогда еще не чувствовала она такого счастья, как в тот момент. А может быть именно это и было любовью? Она вдруг поняла, что Ваня ей не нужен, пусть и дальше живет со своей невзрачной Лизкой, а она будет счастлива с Василием.
ЭПИЛОГ
Дарья с Василием поженились. Матвей Ракитин устроил дочке красивую свадьбу. Сердце его было спокойно – видел отец, что отдает свою любимицу хорошему мужу.
Глядя на эту пару, никто и не вспоминал уже, как убивалась Дарья по Ивану Ромашову. Ушли ненужные чувства и переживания в безвозвратное прошлое.
Супруги жили в мире и согласии. Впрочем, характер у Даши был озорной, но мужа ее это не огорчало. Он и сам был не промах, с таким не заскучаешь. Любили друг друга крепко, никакие невзгоды не могли их разлучить.
Родили молодые пятерых детей – четырех дочерей и сынишку. Вместе пережили тяжелые времена – и революцию, и войну. Сына Господь уберег, вернулся он с Великой Отечественной целым и невредимым. Намного позже появились у Василия и Дарьи внуки, затем и правнуки. Были они примером для молодого поколения, пронеся свою любовь через всю жизнь. И неведомо было ни детям, ни внукам, какие повороты привели к этом светлому чувству.
Автор Хельга
Дарья с Василием поженились. Матвей Ракитин устроил дочке красивую свадьбу. Сердце его было спокойно – видел отец, что отдает свою любимицу хорошему мужу.
Глядя на эту пару, никто и не вспоминал уже, как убивалась Дарья по Ивану Ромашову. Ушли ненужные чувства и переживания в безвозвратное прошлое.
Супруги жили в мире и согласии. Впрочем, характер у Даши был озорной, но мужа ее это не огорчало. Он и сам был не промах, с таким не заскучаешь. Любили друг друга крепко, никакие невзгоды не могли их разлучить.
Родили молодые пятерых детей – четырех дочерей и сынишку. Вместе пережили тяжелые времена – и революцию, и войну. Сына Господь уберег, вернулся он с Великой Отечественной целым и невредимым. Намного позже появились у Василия и Дарьи внуки, затем и правнуки. Были они примером для молодого поколения, пронеся свою любовь через всю жизнь. И неведомо было ни детям, ни внукам, какие повороты привели к этом светлому чувству.
Автор Хельга
Следующая публикация
Комментарии 7