Предыдущая публикация
#Природа #Общество #Культура
"Медвежьи байки" от "ДИКСОН DIKSON"
…Нет полярника, у которого не было бы про запас две, три, а то и целый десяток медвежьих баек. Эти рассказы - своеобразный полярный фольклор. Мишка в них выступает эким нарушителем спокойствия, с которым борются в общем-то не очень серьезно, как бы успокаивая расшалившегося не смышленого ребенка. И страх, который испытывают полярники перед ним, тоже скорее для порядка или дань жанру рассказа.
Прапорщик и медведь (Юрий Малов)
История эта не претендует на оригинальность. Рассказы о таких случаях очень часто можно услышать от служивших в воинских частях, некогда густо рассыпанных по всему Крайнему Северу. Байки о белых медведях всегда пользовались успехом, как у самих северян, так и среди людей, видевших вышеупомянутых зверей только в зоопарке. Легенды о хитрости и коварстве медведей, обросшие кучей фантастических подробностей, сразу передавались вновь прибывшим на Диксон.
Однако увидеть медведя вблизи удавалось далеко не каждому, и народ мало-помалу расслаблялся, что вполне могло привести к трагическому финалу.
Этот случай произошел в марте 1988г. в воинской части, которая в те времена находилась рядом с поселком. Старожилы Диксона помнят ее под логином «пьяная рота». (Кстати, эти самые старожилы, может быть, смогут вспомнить - откуда такое клеймо? почему «пьяная»?). Распространяться о назначении части не буду, просто хочу сказать, что служба заключалась в несении боевого дежурства.
На дежурство мы ходили посменно, по три человека, а идти надо было метров 300 от казармы. Помещение там было тесное, 10-12 кв.м., а кроме того, с нами находился еще и оперативный дежурный, обычно в звании прапорщика.
Дверной проем в кунге был очень небольшим и имел еще приспособление для герметичного закрывания двери (на случай ядерного взрыва, надо полагать). Надо сказать, что наши прапорщики обычно не спешили туда, кому охота в такой тесноте корячиться? Поэтому они старались под всякими предлогами задержаться в казарме, смотрели телевизор, шарились по столовым и каптеркам, и только попав в поле зрения командира, нехотя шли выполнять свой воинский долг (справедливости ради надо сказать, что большинство оперативных были огромными профессионалами в своем деле).
Ну а мы тоже были не в обиде, получив 2-3 часа свободы, когда можно было заняться своими делами параллельно со служебными.
В тот день оперативным дежурным был прапорщик Дорофеев, позже, кажется погибший в 1990г. Как обычно, он немного задержался в казарме, и мы наслаждались вышеупомянутой свободой, сняв наушники и попивая чаек, что категорически запрещалось. Помнится, в тот день стояла отличная, теплая погода, что для этого времени года была большая редкость. Солнышко припекало, почти как на материке, ветра не было, и мы открыли нараспашку дверь. В нее сразу же потянуло запахом весны, так что после долгой полярной ночи всех нас настроило на философский образ мысли.
Идиллию нарушил громкий хруст снега под тяжелыми шагами. Кто-то подошел к кунгу и остановился (к двери вела еще довольно высокая и неудобная лестница). Кроме нашего оперативного бродить там было некому, поэтому мы в мгновение ока уничтожили остатки трапезы и надели наушники, сразу приняв вид примерных солдат. Но Дорофеев не торопился подниматься на крыльцо, шаги тоже стихли. Каждый солдат-срочник знает, как хитры и коварны могут быть прапорщики, поэтому мы продолжали создавать видимость отличников БиПП, думая что оперативный просто выжидает момент, что бы застичь всю смену на месте преступления.
И тут вдруг из динамиков переговорной связи с казармой (напомню- она в 300м от нас, но в зоне прямой видимости) раздается истошный глас Дорофеева:
- 703-й, 703-й (это наш позывной) У вас там что – дверь открыта?
- Да, а что здесь такого - спокойно отвечаем мы, немного удивляясь такой скорости перемещения оперативного – просто помещение проветриваем.
- На том свете будете проветривать- у вас медведь в дверь сейчас войдет!!!- завопил прапорщик.
Мы все трое невольно оглянулись на двери, еще не постигнув смысла сказанного, и увидели, что дневной свет сразу увял, закрытый каким-то огромным телом. Мы заорали с такой силой, что мишка не решился сразу к нам войти, а может просто и к узкой двери пытался примериться. Дверь мы захлопнули с такой силой, что чуть не развалили весь кунг. Не удовлетворившись ее герметичным закрыванием, для надежности мы примотали так же ручку двери валявшейся рядом на столе портупеей прапорщика Дорофеева. От души немного отлегло, все-таки такая дверь по расчетам должна ядерный взрыв выдерживать, а что медведи всей стаей сбегутся ее выбивать – было весьма маловероятным.
Осада продолжалась еще около получаса. Все это время мы сидели тихо, как мыши, молясь на прочность стальных дверей и стен и ощущая себя селедкой в консервной банке, в ожидании, что тебя сейчас вот-вот начнут выковыривать. Развлекал нас по переговорному устройству только прапорщик Дорофеев, который постоянно комментировал действия медведя, рисуя в мрачных тонах наше будущее.
Переводить запас «отгоняющих» ракет он посчитал излишним, что посеяло в наших душах горячее желание всадить эти ракеты в самого прапорщика, когда все закончится. Даже когда мишка уже ушел несолоно хлебавши, и нам разрешили открыть двери, мы долго не решались выйти из кунга, посчитав это очередной «смешной» шуткой прапорщика и опасаясь за свои жизни. Как старший смены, я вышел первый, и сразу увидел, что весь снег вокруг истоптан огромными следами…А далеко-далеко, почти в километре, присмотревшись, я увидел очень маленького на таком расстоянии, улепетывающего в сторону Колбы, мишку. Так, на Диксоне, я и увидел своего первого и единственного в жизни белого медведя…
Фотография Людмилы (Еськиной) Ивановой в ОК проекте "Остров ДИКСОН !"
История эта не претендует на оригинальность. Рассказы о таких случаях очень часто можно услышать от служивших в воинских частях, некогда густо рассыпанных по всему Крайнему Северу. Байки о белых медведях всегда пользовались успехом, как у самих северян, так и среди людей, видевших вышеупомянутых зверей только в зоопарке. Легенды о хитрости и коварстве медведей, обросшие кучей фантастических подробностей, сразу передавались вновь прибывшим на Диксон.
Однако увидеть медведя вблизи удавалось далеко не каждому, и народ мало-помалу расслаблялся, что вполне могло привести к трагическому финалу.
Этот случай произошел в марте 1988г. в воинской части, которая в те времена находилась рядом с поселком. Старожилы Диксона помнят ее под логином «пьяная рота». (Кстати, эти самые старожилы, может быть, смогут вспомнить - откуда такое клеймо? почему «пьяная»?). Распространяться о назначении части не буду, просто хочу сказать, что служба заключалась в несении боевого дежурства.
На дежурство мы ходили посменно, по три человека, а идти надо было метров 300 от казармы. Помещение там было тесное, 10-12 кв.м., а кроме того, с нами находился еще и оперативный дежурный, обычно в звании прапорщика.
Дверной проем в кунге был очень небольшим и имел еще приспособление для герметичного закрывания двери (на случай ядерного взрыва, надо полагать). Надо сказать, что наши прапорщики обычно не спешили туда, кому охота в такой тесноте корячиться? Поэтому они старались под всякими предлогами задержаться в казарме, смотрели телевизор, шарились по столовым и каптеркам, и только попав в поле зрения командира, нехотя шли выполнять свой воинский долг (справедливости ради надо сказать, что большинство оперативных были огромными профессионалами в своем деле).
Ну а мы тоже были не в обиде, получив 2-3 часа свободы, когда можно было заняться своими делами параллельно со служебными.
В тот день оперативным дежурным был прапорщик Дорофеев, позже, кажется погибший в 1990г. Как обычно, он немного задержался в казарме, и мы наслаждались вышеупомянутой свободой, сняв наушники и попивая чаек, что категорически запрещалось. Помнится, в тот день стояла отличная, теплая погода, что для этого времени года была большая редкость. Солнышко припекало, почти как на материке, ветра не было, и мы открыли нараспашку дверь. В нее сразу же потянуло запахом весны, так что после долгой полярной ночи всех нас настроило на философский образ мысли.
Идиллию нарушил громкий хруст снега под тяжелыми шагами. Кто-то подошел к кунгу и остановился (к двери вела еще довольно высокая и неудобная лестница). Кроме нашего оперативного бродить там было некому, поэтому мы в мгновение ока уничтожили остатки трапезы и надели наушники, сразу приняв вид примерных солдат. Но Дорофеев не торопился подниматься на крыльцо, шаги тоже стихли. Каждый солдат-срочник знает, как хитры и коварны могут быть прапорщики, поэтому мы продолжали создавать видимость отличников БиПП, думая что оперативный просто выжидает момент, что бы застичь всю смену на месте преступления.
И тут вдруг из динамиков переговорной связи с казармой (напомню- она в 300м от нас, но в зоне прямой видимости) раздается истошный глас Дорофеева:
- 703-й, 703-й (это наш позывной) У вас там что – дверь открыта?
- Да, а что здесь такого - спокойно отвечаем мы, немного удивляясь такой скорости перемещения оперативного – просто помещение проветриваем.
- На том свете будете проветривать- у вас медведь в дверь сейчас войдет!!!- завопил прапорщик.
Мы все трое невольно оглянулись на двери, еще не постигнув смысла сказанного, и увидели, что дневной свет сразу увял, закрытый каким-то огромным телом. Мы заорали с такой силой, что мишка не решился сразу к нам войти, а может просто и к узкой двери пытался примериться. Дверь мы захлопнули с такой силой, что чуть не развалили весь кунг. Не удовлетворившись ее герметичным закрыванием, для надежности мы примотали так же ручку двери валявшейся рядом на столе портупеей прапорщика Дорофеева. От души немного отлегло, все-таки такая дверь по расчетам должна ядерный взрыв выдерживать, а что медведи всей стаей сбегутся ее выбивать – было весьма маловероятным.
Осада продолжалась еще около получаса. Все это время мы сидели тихо, как мыши, молясь на прочность стальных дверей и стен и ощущая себя селедкой в консервной банке, в ожидании, что тебя сейчас вот-вот начнут выковыривать. Развлекал нас по переговорному устройству только прапорщик Дорофеев, который постоянно комментировал действия медведя, рисуя в мрачных тонах наше будущее.
Переводить запас «отгоняющих» ракет он посчитал излишним, что посеяло в наших душах горячее желание всадить эти ракеты в самого прапорщика, когда все закончится. Даже когда мишка уже ушел несолоно хлебавши, и нам разрешили открыть двери, мы долго не решались выйти из кунга, посчитав это очередной «смешной» шуткой прапорщика и опасаясь за свои жизни. Как старший смены, я вышел первый, и сразу увидел, что весь снег вокруг истоптан огромными следами…А далеко-далеко, почти в километре, присмотревшись, я увидел очень маленького на таком расстоянии, улепетывающего в сторону Колбы, мишку. Так, на Диксоне, я и увидел своего первого и единственного в жизни белого медведя…
Фотография Людмилы (Еськиной) Ивановой в ОК проекте "Остров ДИКСОН !"
Следующая публикация
Нет комментариев