На нынешнее католическое Рождество, в ночь с 24-го на 25-е декабря у моей бывшей коллеги по Тимирязевке, филолога Алёны, случилось чудо. В окно к ней постучался сводный брат. У них с Алёной матери разные, а отец один. Женщина живёт в Москве, в "хрущевке", на первом этаже.
От двоюродного брата двенадцать лет не было ни слуху, ни духу. За это время от инфаркта умер их отец. Алёна не смогла поехать на похороны, – лето, не было железнодорожных билетов, кроме люкса.
Она ничего про него не знала, а кто знал, почему-то ее обманывал. Кто говорил, что он сидит по второй ходке, а кто – по третьей; кто говорил: сидит за грабеж, а кто – за убийство. Даже говорили, вообще не сидит, а находится на вахте, на Севере.
Ей не хотелось верить, что он умер, и она в душе благодарила этих родственников за то, что они дарили ей надежду. Она знала, что он очень стеснительный, сидит, и не пишет письма с просьбами о посылках, – ему ведь стыдно: и он мужественно переносит все трудности.
В эту ночь она его сразу узнала. Они долго смотрели друг на друга через оконное стекло, потом гладили ладони друг друга, тоже через оконное стекло.
Брат сразу в ванную, помыться. Ну да, он ведь в летних кедах, в бейсболке, в летней ветровке, из-под которой выглядывал грязный свитер, без денег и без телефона. Грязный.
Алёна его отмыла своей мочалкой, – он так развеселился, что дернул ее за руку и она свалилась к нему в ванную, и там он ее поцеловал.
Постригла ему голову и бороду триммером покойного мужа, выдала нижнее белье, носки, спортивный костюм, пуховик (все это тоже после смерти мужа сохранила для брата).
Дала ему денег сбегать за водкой и огурчиками, а сама по-быстрому испекла пирог с мясом, сварила суп из сушеных белых грибов (сама собирала в Карелии).
Посадила любимого брата за стол, поставила стопку рюмки. Он все съел и попросил ещё сварить пельменей. Соскучился, говорит, по домашним пельменям. Вместе слепили и сварили. Улыбался, пробовал спеть их любимую когда-то песню "И снится нам не рокот космодрома".
Потом плакал.
"Сеструха, я тебя не трону", – сказал после пятой рюмки. Она не поняла, что он имел в виду.
Под утро заснул, положив голову на стол. Она его уложила на диване, сама ушла в спальню, оставив дверь между комнатами открытой. И заснула, счастливая.
Когда проснулась, брата в квартире не было. Из шкафа и тумбочки все было вывернуто на пол, все коробки и шкатулки высыпаны на стол. Сбережения и украшения Алёны, даже дешевую бижутерию брат унес с собой.
Ну хоть свиделись, хоть он жив-здоров, – говорит Алёна, и у нее глаза счастливого человека.

https://ok.ru/chtenieist