Вот в этом подвале размещался наш "Красный", как мы его сокращенно называли. В правом крыле были жилые комнаты. Я даже помню женщину с двумя детьми, которая еще жила там какое-то время, ожидая расселения. В одной из расселенных комнат размещался авиамодельный кружок, в котором занимались старшие ребята. В правом крыле одну комнату занимала библиотека, вторую, уже на моей памяти, отдали нам, и там располагалась игровая и проходили занятия кружков. Помню, были кружки игры на баяне, на гитаре, на мандолине (!), кружок вязания. Вели кружки инициативные взрослые жители нашего дома или их знакомые. Кто что умел, то и преподавал детям. Оплачивался ли труд этих подвижников? Не знаю, но предполагаю, что нет.
Из третьей комнаты, которая находилась в торце правого крыла, долгое время не удавалось переселить жильца. Это был Марк – местная достопримечательность. Вечно пьяный, во все сезоны в засаленном тулупе огромный (мне так казалось) мужичина – дворник, хозяин коня. Когда мы приходили в "Красный" из его комнаты неизменно доносился громогласный храп. Нам было любопытно, и мы заглядывали в щелку – двери у нас во всех квартирах в доме крайне редко закрывались на ключ, а если и закрывались, все знали – ключ под ковриком! Не от кого было закрываться! И нечего бояться! Помню, что у него в комнате не было ВООБЩЕ никакой мебели! Он лежал на каком-то дощатом возвышении, закутанный всё в тот же тулуп, и неистово, с каким-то прямо остервенением, храпел. А на лошади он вывозил шлак от котельной. Котельная находилась тоже в подвале между 3 и 4 подъездами, и перед ней возвышалась громадная гора то ли угля, то ли шлака... Может быть, конь выполнял и еще какие-то работы. Конюшня находилась прямо через дорогу (т. е. непосредственно улицу Первомайскую), слева от школьной площадки, если стоять лицом к школе. Там же находились ремонтные мастерские. Что в них ремонтировали, я не знаю, технику какую-то. Помню только пару мужичков в белых майках-алкоголичках с папиросами в зубах и между ними разобранный то ли мопед, то ли мотоцикл...
Когда Марк благополучно освободил помещение, по-моему, по причинам не расселения, а чисто физиологическим ( умер он, кажется, во время очередного запоя), в его комнате сделали ремонт и отдали нам под комнату отдыха. Помню, там проходили наши самодеятельные концерты, какие-то собрания, а позже - наши подростковые дискотеки, но тогда мы называли это "вечерами". Еще мы там смотрели диафильмы! Это было потрясающе! До сих пор даже при воспоминании дух захватывает. Вот это было действо! И в кино ходить не надо! А однажды Людмила Павловна привезла нам откуда-то настоящий кинопроектор!!! С бобинами! Мальчишки тут же бросились осваивать новую технику, и мы на некоторое время забыли про диафильмы, но всё-таки диафильмы оказались круче! Аура необыкновенная была при этих просмотрах! Они остались в памяти.
В небольшой комнатке с каким-то закутком, типа алькова, находилась библиотека. В этом закутке стоял огромный старинный письменный стол под зеленым сукном. За ним всегда работала Людмила Павловна. У нее было слабое зрение, и я помню ее в очках с толстыми стеклами, всегда склонившуюся над какими-то записями... А вокруг по стенам книги, книги... Тогда казалось, что их огромное количество, но теперь понимаю, что не так уж и много их было. Однако, все, что касалось школьной программы – было, и в нескольких экземплярах. Так что нашим родителям не приходилось беспокоиться о том, где найти для нас необходимую книгу. Мне кажется, Людмила Пална (как мы ее звали) была профессиональным библиотекарем. Как-то у меня зафиксировалось, что в молодости она какое-то время работала вместе с Н. К. Крупской. Возможно, навыки работы с детьми оттуда. Она очень тесно контактировала с Московским Дворцом пионеров на Ленинских горах. Возила нас туда на Елки. Помню, на концерт Рины Зеленой тоже. Ездила она туда часто, и возвращалась всегда с кучей всяких подарков для "Красного" – какие-то карандаши, авторучки, линейки и всякая приятная полезная канцелярия. Настоящим чудом была упаковка маркеров! По очереди пробовали ими рисовать. И множество педагогической литературы, вплоть до сценариев праздников. С больными глазами она адаптировала эти сценарии под нас, расписывала все по ролям, размножала и отдавала нам учить! Какой же это невероятный труд!
Книги в нашей библиотеке были почти все подержанные. Основу составила личная библиотека Людмилы Павловны. Она отдала все свои книги, оставив только четырехтомник Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах". Эти тома стояли у нее в комнате на этажерке перед кроватью. Видимо, они были ей особенно дороги. Может подарок? Не знаю.
Много было книг, списанных из других библиотек, в частности, из Дурылинской. Она научила нас приводить в порядок особенно потрепанные, и мы с удовольствием этим занимались. Много книг отдавали жильцы дома. Публика у нас жила многочитающая, покупали новые книги, а хранить было негде, это же были коммуналки, вот и с удовольствием отдавали в нашу библиотеку. Мы периодически устраивали рейды – проходили по квартирам, и нам отдавали прочитанные книги. Похоже было на сбор макулатуры. Вот как удавалось Людмиле Павловне приобщить нас к таким, в общем-то, рутинным делам?!!! Мы и в субботниках участвовали, и уборку в "Красном" делали сами. Я не помню, что бы она когда-нибудь повышала голос... Голос у нее был теплый и мягкий... А глаза лучились, как звездочки... И вот если кто-то что-то делал не так, или делал плохо, эти глаза вдруг тускнели, и она вся как будто каменела от боли. Да, ей было по-настоящему больно!!! Это я сейчас только понимаю. И мы, дети, чувствовали это и старались не причинять ей боль своим непослушанием. Вот так мало-помалу наша библиотека разрослась, количество детей тоже увеличилось – приходили и из соседней большой казармы, и с других улиц.
Кстати, все мы были организованы Людмилой Павловной в один большой пионерский отряд имени Гагарина, вели поисковую работу, собирали все, что было связано с Гагариным, и все материалы выкладывались в стенгазеты, альбомы, фотовыставки. А до этого, до полета Гагарина, у нас работал кружок "Юные следопыты". Тема была, конечно, связана с войной, но я тогда была слишком мала, чтобы хоть что-то понять и запомнить. Но хорошо помню, что периодически у нас проходили встречи с участниками войны – жильцами нашего дома. А таких в те времена было много, в каждой квартире. Наша соседка, например, тетя Зина, на войне была водителем. Моя няня – бабушка Марфа Сердцева похоронила на войне 12 (!) своих детей. Ну и много кто из воевавших были еще живы в то время.
Интересно было узнавать такие вещи о соседях. Однажды была встреча под названием "Они видели Ленина". И каково же было мое удивление, когда выступающим оказался наш сосед с третьего этажа! Противный, вечно недовольный алкаш в соломенной шляпе, забыла, как его звали, кажется Михал Мироныч. Вот тебе и алкаш! Самого Ленина видел, это вам не в доминоху рубиться с соседскими мужиками, это прям герой!!! Года два подряд он так выступал. Мы, дети, со смеху помирали, когда он появлялся на горизонте в своей дурацкой шляпе. Но из его рассказов я тоже ничего не помню... А жаль...
Ещё у нас во дворе к Новому году ставили огромную елку. Возможно, деньги на нее выделяла администрация поселка, но организатором всего этого была Людмила Павловна. В Новогоднюю ночь все жильцы дома выходили к ней. Дети показывали представление, которое готовили с Людмилой Павловной, взрослые пели, играли на гитаре, фокусы показывали, хороводы водили. И потом еще елка стояла наряженной все зимние каникулы. Невероятное было время! Повезло нам в нем побывать!
Красный уголок, насколько я помню, работал 2 раза в неделю, по вторникам и субботам с 18.00 до 20.00. И все было прекрасно, если бы не одно НО – это было подвальное помещение. Сырость, затхлый запах непроветриваемых помещений, ржавые чугунные коммуникации и полное отсутствие дневного света. Людмила Павловна неустанно обивала пороги местной администрации, писала, жаловалась, доказывала, что все это вредит здоровью детей. Писала громадные отчеты, объясняла, просила, требовала, умоляла выделить другое помещение. И вот, наконец, в начале 70-х годов (может быть, в 74 или 75 – не могу точно вспомнить) свершилось!!! Нам выделили 3 комнаты в 3-м подъезде на первом этаже. Сколько было счастья, не могу передать! Перетаскивали все сами ребята. Вот не помню, кто клеил обои и красил полы, наверное, тоже сами. Людмила Павловна где-то раздобыла стеллажи для книг (тоже, по-моему, списанные из какой-то библиотеки). В общем, вот оно, светлое будущее, наступило!!!
Да вот только счастье было недолгим. Оказалось, что вместе с подвальным запахом и полумраком вдруг куда-то испарилась сама МАГИЯ Красного... Ребята повырастали, а малышей не прибывало... Людмила Павловна начала заметно сдавать. Уже было видно, как тяжело ей передвигаться. Упустила важную деталь – она носила грубые ортопедические ботинки и состояла в артели инвалидов. Что было у нее – заболевание или травма, мы никогда не осмеливались спросить, а она никогда не рассказывала. В общем, годы брали своё. Все чаще она стала уезжать в Москву, где на улице Профсоюзной у нее жила сестра Елизавета, и все реже возвращаться... Как-то так само собой случилось, что я стала подменять ее иногда, а потом и вовсе пришлось все взять в свои руки. Два года я пыталась сохранить это наше бесценное наследие, но на большее меня не хватило...Не было у меня ни её знаний, ни её энергии, ни авторитета, ни харизмы... Да и времени у меня на это не было. Закончила школу, поступила в институт, учёба, личная жизнь. Людмила Павловна уже из Москвы больше не приезжала. Я, помню, пошла в Поселковый совет, спрашиваю – что делать со всем этим богатством!!! Книги, игры, огромный фотоархив и архивы документов... Как это все сохранить!? Дайте человека! Но никто мне ничего давать, конечно, не собирался. Разводили руками, виновато смотрели мимо меня и дали понять, что все это, скорее всего, сожгут.
В 1984-м я закончила институт, жизнь шла своим чередом, и больше я никогда ничего о наследии Красного не слышала. Кроме того, что всё сожгли. Как будто кремировали и пепел по ветру развеяли. Но надо понимать, что времена такие были – страна рушилась! Людей не щадили, не то что Красные уголки.. Поселковые светы закрывались, люди были озабочены тем, что завтра окажутся без работы... И так оно и было. В один прекрасный день я увидела просто досками заколоченную дверь, а перед ней толпились поссоветовские.
Последние годы Людмила Павловна доживала у сестры в Москве. У нее был сын племянницы Андрей, к сожалению, больной ДЦП, с которым Людмила Павловна много занималась, и он приезжал иногда к ней на каникулы. У него был фотоаппарат, и он нас фотографировал. Мне было тогда лет 10.
Мне было очень важно понять, что это было – направление от КПСС или личная инициатива этой фантастической женщины?! Она была на пенсии, подрабатывала надомным трудом – плела авоськи и еще делала какие-то мелочи. А самое главное – не имея своих детей, вырастила кучу ребятни! Всю послепенсионную часть своей жизни она посвятила работе с детишками своего дома и близлежащих дворов. Все это было под патронажем Поселкового Совета народных депутатов, который располагался в этом же доме. Партия курировала и помогала, но на общественных началах. Людмила Павловна за это не получала ни копейки! Сейчас себе трудно такое даже вообразить. Представить немыслимо! Можно сказать, что это – просто Героизм! Подвиг в чистом виде. Человеческий и Женский. И Педагогический!»
Вот такая потрясающая история… Вот такие потрясающие люди жили рядом с нами… К сожалению, архив «Красного» не сохранился, поэтому мы с Людмилой обращаемся к жителям Первомайки, кто посещал это удивительное место: поделитесь своими воспоминаниями, может быть, у кого-то всё же остались какие-то фотографии или документы, альбомы? Ну и конечно, очень хотелось бы найти фото Людмилы Павловны Зуевой. Огромное-преогромное СПАСИБО Людмиле Григорьевой за подробный и душевный рассказ!!!