Я на агронома окончила и по распределению поехала в Романову. Приехала в октябре 1956 года до Хребтовой на поезде. Вышла, стоит один домик маленький. Посёлок-то далеко, а это станция. Подошла машина встречать начальство из Нижне-Илимска. И они меня забрали попутно. Мужиков было четверо, и я с ними в кузове. Потом, когда привезли нас в Игнатьеву или в Черемнову (не помню), надо реку переходить. Было 20 октября, а лёд уже встал. Вот так лёд ходит, [прогибается], я-то не понимала, а мужики-то кричат. А я взади иду и ничего не понимаю.

Когда приехала в Романову пошла к Филаретовне, а Филаретовна уже Степановну [на постой] взяла, та раньше приехала, в августе, и говорит: «Вторую не буду брать». Потом меня к Марфе Ивановне привели. Мне она понравилась. Потом приезжает Евдокимовна с парнем, он ей никто, вместе учились просто. Её привели к Марфе Ивановне. Марфа Ивановна пьяная, за ухваты прячется, парень говорит: «Аня, тут не люди живут, это черти. Уходи отсюда, уходи». Ушли. Потом они всю Романову обошли, и Евдокимовна говорит: «Веди, туда, где девчонка хохотала». Когда парень говорил про чертей, я хохотала и выбегала на улицу. Вот так мы с Евдокимовной стали жить у Марфы Ивановны. Год жили, она нас кормила. Марфа Ивановна такая хорошая. Она меня приняла. Потом говорит: «Выходи за Сашку замуж, платить не будешь».

Когда мы окончили на агрономов, нас было шестьдесят человек и пошли мы к ясновидящей. В Тулуне была ясновидящая: маленькая, толстая. Моя очередь дошла, она мне говорит: «У тебя будет две девочки и приедешь ты сразу в дом к мужику». Спрашиваю её: «А я агрономом-то буду работать?» «Будешь», – отвечает. Меня вытолкнули. Так и получилось: я сразу к ним [к будущему мужу, т. к. Марфа Ивановна – мачеха мужа] на квартиру приехала и две девочки у меня.

И агрономом я всю жизнь. Один раз только уходила с агронома. Был сентябрь. Я картошку свою всегда ночью копала. А тут Иннокентий [Иннокентьевич Романов] уехал. Иннокентий уже председателем был. Он после Михаила [Михайловича Белобородова] стал, раньше животноводом работал. Вот Иннокентий уехал на заимки.

Я всех проверила: комбайны идут, работа идёт у всех хорошо, и пошла картошку копать свою. Примерно в 6 часов вечера пошла копать. Иннокентий приезжает, и Валентин-бригадир [Перфильев Валентин Иванович] ему доложил, что я целый день дома картошку прокопала. Иннокентий давай меня ругать. Я заявление написала и уволилась. Пошла я в школу работать уборщицей. Я год в школе проработала, потом они меня опять созвали [в колхоз].

Когда мы приехали в Романову втроем [Анна Степановна, Вера Андреевна, Анна Евдокимовна] в один год, смотрим – деревня вся ожила. А парней сколько много было! Нас [девок] трое да две доярки – Юлька была, Раина сестра, ещё Дунька была какая-то. Ребята все как к дому Марфы Ивановны, где мы жили, соберутся зимой: до десяти саней стоит. Парней выбирай каких хочешь!

Четырнадцать лет мы там [в Романовой] прожили. Когда мы [три специалиста: агроном, зоотехник и учитель] приехали, в колхозе получали пять центнеров зерна, а на ферме совсем коровы давали мало молока, я забыла сколько, по тысяче что ли. Степановна своего добилась, четыре тысячи литров молока стали получать доярки.

Меня тоже слушались, я им [колхозникам] говорила, они всё делали, стали урожай зерна по двадцать центнеров получать. Стали машины покупать. И зажили, и зажили! Хорошо мы в Романовой пожили. [Вдруг спрашивает меня: «А ты эту песню знаешь? Про Романову?» И не дожидаясь ответа, начинает: «Раскинулась Романова на самом берегу и ту деревню старую забыть я не могу. Какие зори алые, какие вечера, прошло немало времени, а кажется вчера…]

P.S. Сегодня, 12 февраля 2025 года, Вера Андреевна Романова отмечает свой 90-летний юбилей, пожелаем ей здоровья!

Со слов Романовой Веры Андреевны
записала Татьяна Кисель