Предыдущая публикация
«Обратный адрес» - пьеса Анатолия Алексина
Серёжа Емельянов случайно познакомился с Ниной Георгиевной, женщиной, с которой когда-то расстался его отец, тоже Сергей. Нина Георгиевна провожала Сергея-старшего на войну, лечила после контузии, полученной на фронте. Расставание с ним было первым ударом. После этого Нина Георгиевна взяла из детского дома мальчика Шурика, а через шестнадцать лет нашлись его родители. Шурик сразу же забыл про приёмную мать. Это был второй удар. Но Нина Георгиевна никого не винила в своих бедах. Сергей-младший понял, что не может предать эту беззащитную одинокую женщину, он стал ей настоящим другом и защитником....
Татьяна АЛЕКСИНА
ИСТОРИЯ С «ОБРАТНЫМ АДРЕСОМ»
Пьеса «Обратный адрес» была поставлена, по моим данным, в сорока девяти театрах. Первая премьера состоялась 20-22 мая 1971 года в Горьковском театре юного зрителя. Постановка осуществлена главным режиссером театра Борисом Абрамовичем Наровцевичем. Затем был Свердловский ТЮЗ (главный режиссер Юрий Жигульский). За ним последовали Челябинский ТЮЗ, Куйбышевский, Кировский, Казанский, Ижорский, Владивостокский, Омский, Воронежский, Московский областной... И только одиннадцатая премьера состоялась в Москве, в Центральном детском театре (декабрь 1971 года).
Для постановки спектакля был приглашен режиссер Виталий Григорьевич Черменев.
В моих архивных записях значатся тридцать семь рецензий на то московское представление. Пятого октября 1975 г. был сыгран сотый спектакль. С 29 апреля по 5 мая состоялись гастроли Центрального детского театра в ГДР, где на сцене Берлинского театра «Фройндшафт» давали «Обратный адрес»... Снят телефильм. А в 1974 году драматургу Анатолию Алексину и актрисе Валентине Сперантовой присвоили звание лауреатов Государственной премии Российской Федерации – автору за пьесы «Обратный адрес» и «Звоните и приезжайте!..», а актрисе – за исполнение ролей бабушек в одноименных спектаклях. (Я уже упоминала об этом, но и здесь – к месту!)
Поначалу не всё было так гладко и триумфально, как впоследствии...
Пришли мы с Анатолием на последнюю «застольную репетицию». (Упаси, Господи, не связанную с угощениями и выпивкой!). Так в театре называют репетиции, когда актеры сидят вокруг стола и под руководством режиссера-постановщика разучивают свои роли. Только после окончания «застольных» подготовок, он выводит их для репетиций на сцену.
Сидим, слушаем... К концу первого акта Анатолий опустил голову, закрыв лицо обеими ладонями. Когда дошли до последней реплики в том акте, попросил всех артистов оставить нас наедине с режиссером..
Я уже была свидетельницей непримиримости мужа, если его произведения искажали режиссеры-постановщики в кино, даже снимал свою фамилию с титров. Но такого полного неприятия услышанного и увиденного в той «застольной репетиции», такого грозного тона, полного отрицания сделанного режиссером и труппой, я еще не слышала. Алексин не одобрил ни одного рисунка образов своих героев, обрушился на тональность игры, говорил о непонимании пьесы в целом... Черменев стоял бледный, руки дрожали. Затем вдруг рухнул на колени перед Толей и стал умолять не снимать его с постановки. Обещал всё переделать, попросил разрешения приехать к нам домой, чтобы автор прочитал ему пьесу так, как о н её «слышит»...
Вернулись актеры. Алексин повторил все свои претензии. На их лицах читалось неудовольствие, даже больше – агрессивное несогласие с автором. Они уже влюбились в свои образы, в режиссерскую стилистику – и перспектива все поменять была им явно не по душе. Поэтому стояли перед нами хоть и молча, но враждебно.
Прямо из репетиционной комнаты мы прошли в кабинет директора Константина Язоновича Шах-Азизова. Он был абсолютным и непререкаемым хозяином театра. Разговор с ним так же получился более чем трудный. На заявление Алексина, что в таком виде он не допустит спектакль к показу, Шах-Азизов резко ответил, что тогда он вообще снимает пьесу с постановки.
– Да, снимайте! Либо режиссер и актеры кардинально перестроятся, либо не будут играть то, чего в пьесе нет...
На том и расстались. Толя не отступил, но и переживал по поводу уж слишком резкого разговора, поскольку к Константину Язоновичу относился с большим уважением. (Воспользуюсь моментом и вспомню, что Шах-Азизов тоже был вице президентом Ассоциации ССОДа, возглавляя театральную секцию. В свое время он также был мною оповещен, что Советский Союз вступил в Международную организацию детских, юношеских и кукольных театров АСИТЕЖ, и всегда относился ко мне с большой симпатией! Так что и я переживала тот не-приятный, суровый разговор между глубоко уважаемыми мною личностями... Но была на стороне мужа.)
Черменев приехал к нам домой, Алексин дважды прочитал ему пьесу. Затем приехала и Валентина Сперантова. Толя читал ей роль бабушки, а она расставляла над каждым словом какие-то свои знаки.
Трудно поверить, но через очень короткое время всё (абсолютно всё!) было переделано. Актеры сперва смирились, а потом поняли автора и играли с особым вдохновением. Так что декабрьская премьера прошла с бесспорным успехом, а я устроила, как положено, пышный банкет в Доме актера.
Мы с Толей очень полюбили тот спектакль и часто на нем бывали.
В пьесе много юмора. Особенно у бабушки Сережи – главного героя пьесы. Бабушка медленно уходит из жизни, но уход сопровождается горестями окружающих, а с ее стороны – врожденным оптимизмом, чувством юмора... Сперантова вначале юмор до зрителей не доносила. Но постепенно, от спектакля к спектаклю, «смеховые реакции» (как она их называла) возрастали. Она каждый раз звонила нам и сообщала: «Сегодня было девятнадцать смеховых реакций…», «Сегодня было двадцать пять...»
И так раз от разу. Теперь она и другие участники спектакля обожали свои роли, ждали и готовились к ним, как к празднику. Это относится прежде всего к Сперантовой и любимой когда-то актрисе Анатолия Эфроса Татьяне Надеждиной, исполнявшей роль трагическую. Да, всё в спектакле волшебно переменилось. Так случается...
Виталий Черменев вскоре был назначен главным режиссером Государственного русского драматического театра Эстонии. И 22 сентября 1972 года состоялась премьера «Обратного адреса» уже в Таллинне. Спектакль стал визитной карточкой Виталия Григорьевича. Он повторил его еще несколько раз в театрах, куда его приглашали, в том числе в известном Новосибирском театре драмы, где тоже стал главным режиссером.
2:54:42
Следующая публикация
Нет комментариев