НЕУГОМОННЫЙ ЦЕРКОВНИК

Как быть с общеизвестным фактом, что неугомонные ретрограды-церковники постоянно преследовали прогрессивных ученых, без устали сжигая их на кострах за приверженность идеям Коперника?
А никак! На заре научной революции никаких ученых, кроме церковников, не было. Все ее отцы-основатели – служители или активные члены церкви. Секулярной науки еще просто не существовало. Университеты, библиотеки и лаборатории создавались, финансировались и обеспечивались квалифицированными специалистами исключительно как результат деятельности Церкви.
Миф о противостоянии науки и Церкви был сфабрикован идеологами Просвещения значительно позже – в XVIII веке. К тому времени Европа уже почти полтысячелетия как была покрыта сетью университетов, а каждый будущий богослов должен был уметь выражать законы мироздания математическими формулами. Научный метод, собственно, и зародился-то именно в недрах библейского богословия. Но кого интересуют факты? Мифы же куда интересней!
Прогрессивный ученый Николай Коперник как раз-то и был неугомонным церковником. Всеми уважаемый естествоиспытатель, врач, экономист и общественный реформатор, он был штатным епархиальным священником. Огромное внимание уделял молитве, церковному служению, общественной и политической деятельности, бесплатной медицинской практике.
Ученый мирно отошел в вечность в кругу преданных учеников и верных соратников 24 мая 1543 г. Его монография «О вращении небесных сфер» была издана в том же году по благословению Святого престола и с посвящением Папе Павлу III. Но сам ученый, скорее всего, напечатанным свой труд так и не увидел, поскольку, пока ее доставили, он уже пребывал в коме.
Книга вызвала живой интерес и неоднократно переиздавалась. Правда в 1616 г. (то есть по прошествии семидесяти лет, когда практически сменилось уже три поколения ученых, хорошо знакомых с нею) на волне идеологической борьбы на два фронта (протестанты – с одной стороны и гуманисты-просветители – с другой) Ватикан по недоразумению наложил было запрет на распространение книги Коперника, верного сына церкви. Недоразумение вскоре прояснилось, и четыре года спустя запрет был снят.
Но, как в старом добром анекдоте: ложечки нашлись, а неприятное ощущение осталось.